Небесный лабиринт. Искушение
Шрифт:
— Нет уж. Когда я думаю о врачебных ошибках, у меня мурашки бегут по спине.
— Ошибки адвокатов обходятся людям не дешевле… Ладно, юристов в университетскую команду по регби берут тоже.
— Папа, дай мне немного времени.
— Ты же играл в финале Кубка старшеклассников. Они что там, слепые? Помяни мое слово, в декабре ты будешь играть за сборную университета.
— Папа, первокурсников в сборную не берут.
— А тебя возьмут.
Джек встал.
— В следующем году. Согласен?
— Ладно, если ты сыграешь за университет в тысяча
Сойдя с автобуса на Набережной, Бенни увидела Еву. Поднятый воротник плаща защищал ее от дождя. Она выглядела бледной и больной.
— О господи, так ты действительно загремишь в больницу, — сказала Бенни. Ее встревожил взгляд Евы. Подруга явно сомневалась в своем будущем.
— Будь добра, помолчи. У тебя есть зонтик?
— Зонтик? Скажи спасибо, что меня не засунули в пузырь из пластика. Лило всю ночь. В плаще я выгляжу как мокрый стог сена. Под моим зонтом уместится половина Дублина.
— Тогда открой его. — Еву знобило. Они обнялись и пошли по мосту О'Коннелла.
— Что ты собираешься делать? — спросила Бенни.
— Не знаю. Мне нельзя там оставаться. Я пыталась.
— Не слишком. Еще и недели не прошло.
— Если бы ты только видела эту мать Клер!
— Ты сама говорила, что нужно во всем видеть только хорошее. Сама говорила, что можно вынести все, если знаешь, куда идешь.
— Это было до моего знакомства с матерью Клер. И теперь я не знаю, куда иду.
— Это Тринити-колледж. Дальше нужно идти вдоль ограды и свернуть на улицу, которая ведет к парку… — начала Бенни.
— Речь не о том. Я говорю о будущем.
— Ты получишь работу и уйдешь от них так, что они и глазом не успеют моргнуть. Разве не таков был план?
Ева не ответила. Бенни еще ни разу не видела подругу в таком состоянии.
— Неужели там нет никого симпатичного? Я думала, что ты уже обзавелась кучей подруг.
— На кухне есть сестра Джоан. Вечно простуженная, руки в порезах, но очень добрая. Пока я мою посуду, она варит мне какао в кувшине на случай, если придет мать Клер и подумает, что со мной обращаются как с нормальным человеком. Понимаешь, мне приходится пить не из чашки, а прямо из кувшина.
— Я имела в виду твоих одноклассниц.
— Нет, никаких подруг у меня нет.
— Ева, ты просто ни с кем не пыталась подружиться.
— Ты чертовски права, не пыталась. Какой смысл, если я здесь не останусь? Не останусь, и точка.
— Ева, но что ты будешь делать? Нельзя так обойтись с матерью Фрэнсис и сестрами.
— Через несколько дней я что-нибудь придумаю. Я не буду жить в этом монастыре. Не буду делать то, что она меня заставляет! — В голосе Евы прозвучала истерическая нотка.
— Ладно, ладно, — уже другим тоном сказала Бенни. — Может быть, вечером сядешь на автобус, уедешь в Нокглен и вернешься в монастырь?
— Не могу. Они расстроятся.
— По-твоему, лучше стоять на улице, дрожать и лгать, что ты была
Ева почувствовала себя виноватой.
— Извини. Я понимаю, что порчу тебе праздник. Это совсем не то, в чем ты нуждаешься.
Они добрались до угла парка Святого Стивена. Загорелся зеленый свет, и девушки начали переходить улицу.
— Посмотри, какая красота, — с завистью сказала Бенни. Они видели смеявшихся и болтавших студентов в суконных куртках и университетских шарфах. Видели девушек с конскими хвостами, дружески шедших рядом с юношами по мокрым тротуарам к Эрлсфорт-террас. Некоторые шли сами по себе, но держались очень уверенно. Среди них была светловолосая девушка в красивом темно-синем жакете; дождь не мешал ей выглядеть элегантно.
И тут все перемешалось. Они увидели, как черный мотоцикл забуксовал, потерял управление и понесся навстречу солидному черному «моррис-майнору». Все было как в замедленном кино. Мальчик упал, а мотоцикл закувыркался и полетел дальше. Машина попыталась избежать столкновения с ними обоими, после чего и мотоцикл, и «моррис» врезались в группу пешеходов, переходивших мокрую мостовую.
Ева услышала крик Бенни, а затем увидела застывшие лица и приближавшуюся к ней машину. Девушка не слышала криков, потому что у нее зазвенело в ушах. Затем машина припечатала ее к фонарному столбу, и Ева потеряла сознание. Рядом с ней лежал мертвый мотоциклист. Мальчик по имени Фрэнсис Джозеф Хегарти.
Глава четвертая
Потом все говорили, что произошло чудо: убитых и раненых должно было быть намного больше. Вторым чудом было то, что водитель, сумевший выбраться из машины без посторонней помощи, сам оказался доктором с Фицуильям-сквер и прекрасно знал, что нужно делать. Он прижимал платок к окровавленному лицу, но заверил всех, что это царапина, и дал указания, которые были исполнены буквально. Один должен был остановить уличное движение, другой — вызвать полицию, а третий — побежать по переулку в травматологическое отделение больницы Святого Винсента и вызвать санитаров. Доктор Фоли опустился на колени рядом с телом мальчика, мотоцикл которого потерял управление. Он закрыл глаза и молча вознес хвалу Небесам за то, что его собственный сын не хочет ездить на таком средстве передвижения.
Потом закрыл глаза мальчику, сломавшему себе шею, и накрыл его своим пальто, скрывая от взглядов студентов, с которыми покойному не суждено было познакомиться. У маленькой девушки с раной на виске прощупывался слабый пульс. Скорее всего, сотрясение мозга, но состояние не критическое. Еще две девушки отделались ссадинами и синяками, но были в шоке. Он сам прикусил язык, возможно, выбил пару зубов и получил глубокий порез над глазом. Задача доктора заключалась в том, чтобы сначала передать пострадавших в руки профессионалов, а уже потом попросить кого-нибудь смерить давление ему самому.