Небесный летающий Китай (сборник)
Шрифт:
– Я готов воплотиться, – сказал он наконец. – Но должен в этом случае потребовать от вас гарантий своей неприкосновенности. Мо"e недавнее вмешательство в вашу судьбу имело следствием ощутимую травму.
– Хорошо, я не трону тебя.
– Не только вы лично – дайте слово, что не попросите о помощи каких-нибудь ещ"e так называемых богов, – не отставал осторожный голос.
– Не попрошу, можешь смело явиться. Голос вздохнул и снова начал разглагольствовать, беседуя, судя по всему, с самим собою:
– Что ж – познание бесконечно. Оно полно сюрпризов. Я вижу, что нельзя
Персей, который, разумеется, не понял из этой речи ни слова, яростно ударил по колену кулаком.
– Ты жалкий трус! – воскликнул он презрительно. – Ты хочешь пустой болтовн"eй усыпить мой разум. Хочешь продолжить беседу – покажись, а не зуди в моих ушах подобно безмозглой мошке!
– Ты обещал, – напомнил демон с опаской, и тут же в пяти-шести шагах от героя задрожал нагретый воздух. – Моя болтовня наполнена смыслом. Я наговариваю на диктофон. Случись со мной какая-нибудь неприятность, мои старания не пропадут напрасно. Их оценят потомки.
Персей смотрел, как перед ним постепенно материализуется смутно знакомая фигура. Не было сомнений в том, что воплощался тот же самый тип, что без приглашения явился во дворец Полидекта. Но сегодня Персей был вынужден признать, что этим мелким эпизодом знакомство не исчерпывается. Что-то было ещ"e… что-то совершенно неправдоподобное… неизвестно, когда, и страшно подумать, где. Спору нет – он раньше видел эту помятую физиономию, похожую на морду какого-то зверя… видел и блестящие прозрачные кол"eса, оседлавшие нос и прикрывавшие бесцветные глаза.
«Богданов», – сказали в мозгу. Персей отшатнулся: он ощутил, что демон был на сей раз не при ч"eм. Он, занятый материализацией, молчал, а варварское слово произн"eс он сам, Персей, своей собственной внутренней речью в собственном сознании. И странное слово казалось при этом родным, но только утратившим по какой-то ужасной причине свой смысл.
– Персей Богданов, – пробормотал герой и понял, что слово заняло положенное место, но от того понятнее не стало.
Тем временем подозрительная личность, называвшая себя врачом, обрела заверш"eнный вид. Аналитик, не спуская глаз с Персея, машинально отступил. Предупреждая новые утомительные расспросы, он сразу переш"eл к делу и быстро сообщил:
– Я послан для того, чтобы сопровождать вас, Персей, в ваших поисках Медузы Горгоны.
Тот раскрыл было рот, желая сморозить очередную глупость, но аналитик его опередил:
– Я также призван заботиться о вашей героической душе, которую после гибели тела ожидает блестящее будущее. Подвигом, который вам поручено совершить, вы дадите ей возможность бесконечного совершенствования, в конце которого разовь"eтесь до уровня светлого, могущественного божества по имени Богданов. И ваше новое воплощение, которому суждено произойти в весьма отдал"eнном будущем, станет значительным событием в истории
Он попал в точку.
– Мне покорится Олимп? – глаза Персея зажглись жадным огн"eм.
– Несомненно, – отозвался аналитик, довольный, что напал на верный след. – И даже больше – вас будут также славословить жестокие варварские боги, и боги дальних стран, куда не добраться галерам и парусникам, и в вашу честь простые смертные воздвигнут умопомрачительный храм, отделанный золотом, где денно и нощно будут куриться благовония, а жертвенники не будут просыхать от крови людей и животных…
– Говори тише, – посоветовал Персей, озираясь в поисках Афины или, на худой конец, Посейдона: море было рядом. – Пока этого не произошло, нам следует держать наши намерения в тайне от нынешних правителей мира.
– Ты прозорлив и мудр, – аналитик, вспоминая неприятное свидание с Афиной, высказал эту лесть не без доли искренности. – Я должен предупредить тебя о самом главном. Ты должен передать мне свой щит – тот самый, которым ты в настоящую минуту владеешь и который, будучи зеркальным, сверкает, затмевая солнце.
Персей схватился за щит – одной рукой. Другую он положил на рукоятку кривого ножа, подарка Гермеса.
– Ты, видно, безумен! – молвил он угрожающе. – Разве ты не знаешь, что ни один из смертных не властен смотреть Медузе в глаза? С чудовищем возможно совладать, лишь отразив его лик щитом.
– Ни один из смертных – это ты верно сказал, – кивнул аналитик почтительно. – Но только не Богданов! Богданов – тот, кто надел"eн великой силой бесстрашно заглянуть в пучины первобытного, божественного океана подсознания… – аналитик запнулся, сообразив, что говорит лишнее. Но было уже поздно.
– Ты не получишь щита, – сказал Персей непреклонно и крепко прижал к груди драгоценный сверкающий диск.
– Да разожмите вы руки, – приказал раздраж"eнный лекарь. Угодливость и почтение исчезли из его речи, но удивиться Персей не успел, поскольку тут же до него дошло, что действие инъекции прошло и сеанс закончился. Аналитик потянул штору, и в окно хлынул дневной свет.
7
Богданова трясло. Сердце стучало неровно и тяжело, в горле вырос плотный, прочный узел. Воздух толчками врывался в разинутый рот, а пульс в ушах казался пещерным гномом, который, вооружившись киркой или мотыгой, упорно ищет выход на поверхность.
– Больше не хочу, – с трудом проговорил Богданов. – С меня достаточно. Раньше вс"e было иначе…
– И в ч"eм же разница? – холодно осведомился недавний сопровождающий, пренебрегая паник"eрскими настроениями Богданова.
– В том, что сейчас я был там по-настоящему. Раньше я просыпался, и вс"e казалось сном. А теперь не кажется.
Тут пациента перед"eрнуло, и он прикрыл глаза. Аналитик пожал плечами:
– А чего ж вы ждали? Конечно, с каждым последующим сеансом переживания делаются вс"e интенсивнее. Но главное даже не в этом. Вы дрожите потому, что я покусился на святую святых: ваш зеркальный щит, вашу цензуру, расставание с которой для вас невозможно даже в кошмарном сне.