Небесный остров
Шрифт:
Но тут сзади них послышался рев. Полуянов взглянул в зеркало заднего вида, сообщил:
– Наши лихачи на «девятке». По встречке летят.
И заблаговременно принял вправо. Колеса захрустели по песку обочины, Надя увидела: отбойник буквально в трех сантиметрах от борта машины. Однако герои юга, вместо того чтоб воспользоваться возможностью укатить вперед, неожиданно сбавили скорость. И теперь ехали точно параллельно их машине оставив для встречных узкое пространство.
– Что они делают?! – выкрикнула Надя.
– Учат
И сделал движение влево в сторону обидчиков.
– Дима, не связывайся! – закричала Надя. – Пусть катятся!
И в ужасе увидела: из-за поворота мелькают фары. Кажется, грузовик. Большой. Они не разъедутся!
И в этот момент «девятка» врага точным движением и всей своей массой ударила их в левый бок.
– Нет! – отчаянно выкрикнула Надя.
Их машину швырнуло на отбойник, стало разворачивать… А встречный грузовик все ближе, ближе… Автомобиль на секунду завис на обочине, и дальше Митрофанова уже ничего не помнила. Только ослепительные вспышки фар и громкий скрежет металла.
Грудь сдавило, на ногах будто вериги. Не шевельнуться, не вздохнуть. Она пыталась вырваться. Подняться, убежать. Но тело, каменное, мертвое, не слушалось.
Надя в отчаянии застонала.
И вдруг почувствовала, как лицо обожгло холодом. Вода! Ледяная, пахнет смесью болота и лимонада.
И только веки подались – Митрофанова с трудом разлепила глаза. Первое, что увидела, – покореженную и пыльную бутылку из пластика. А дальше – боже мой! Над ней склонился Дима. Всклокоченный, весь в грязи, но, кажется, целый. Брызгает ей на лицо, улыбается.
– Дима? Что? А где машина наша? – невпопад непослушными губами вымолвила она.
– Нету, – усмехнулся он. И укорил: – Много ешь, Митрофанова!
Смахнул со лба грязь и пот, добавил:
– Еле дотащил тебя.
– Но что случилось?.. – начала она.
И лишь сейчас вспомнила. Удар, их «Лада» пробивает ограждение, мат Полуянова, а дальше – чернота.
– Мы же должны были разбиться, – пробормотала она.
– Бог, видно, уберег, – серьезно откликнулся Полуянов. И нежно коснулся ее руки: – Все хорошо, Надюшка. Все позади.
Надя попыталась осмотреться – ночь хотя и черна, но в свете луны видно: автомобиль их всмятку. Счастье, что не загорелся.
Они с Димой на склоне. Не отвесном, но крутизны изрядной. И удерживаются лишь потому, что Полуянов и сам на дерево опирается, и ее на ствол втащил. Наверху приглушенно шумит дорога, слышен, пока издали, вой милицейской сирены. А внизу – девушка боязливо взглянула и тут же отвернулась – обрыв. Полетели бы туда – верная смерть.
И Надя выкрикнула:
– За что они нас?!
– Наверно, мы им не понравились, – хмыкнул Полуянов.
Митрофанова перевела взгляд на останки машины, прищурилась, разглядела:
Она нежно взглянула на Диму:
– Ты… ты специально машину в дерево направил?
Тот развел руками:
– Видит бог, я старался. Но вообще – она неуправляемая была. Просто нам повезло.
И укорил:
– Ты тоже хороша! Чувств она, видите ли, лишилась! Нашла время. Татьяна Ларина, блин! Кости-то целы?
Однако под напускной грубостью Надя услышала искреннюю заботу. Осторожно, держась руками за дерево, поднялась на ноги. Жалобно взглянула на Диму:
– До сих пор трясет всю. Но вроде ничего не сломала.
Хотела спросить Полуянова, как она выглядит – но не стала. Наверняка кошмарно.
Милицейские сирены выли совсем уж рядом, и Дима деловито произнес:
– Ты номер той «девятки» запомнила?
Надя не сомневалась ни секунды:
– Да. Н 200 Н К. Двадцать третий регион. Я сразу, как они к нам прицепились, посмотрела. На всякий случай.
– Умничка, – расплылся в улыбке Дима. – А то у меня в памяти провал. Только помню, что местные, краснодарские. Но основные цифры из головы вон, хоть убей.
– Ну, ты же водитель, на дороге сосредоточен, а я твой штурман. Мне по должности положено все детали запоминать. – Надя тоже растянула губы в слабой улыбке.
– Значит, гаишники найдут мерзавцев в два счета, – продолжил свою мысль журналист. – Тем более что их тачка тоже теперь битая.
А Надя задумчиво произнесла:
– Хорошо же в Краснодарском крае учат «чайников».
– Хорошо, если бы все было так просто, – процедил Полуянов.
В этот миг завизжали автомобильные тормоза. Сверху, с дороги, полыхнул прожектор, донесся мужской крик:
– Есть кто живой?
– Не прошло и получаса, – с иронией констатировал журналист. – А ведь за нами поток машин шел. Видели, конечно, что случилось. Но никто не остановился. Добрые в России люди.
– Я б сама не остановилась. Ночью, в горах, – малодушно призналась Надя.
– Мы здесь! – замахал руками Полуянов.
– Носилки нужны? – крикнули с дороги.
– Нет! – прокричал в ответ Дима.
А Митрофанова неожиданно для себя самой расхохоталась.
– Ты чего? – удивился Полуянов.
Но девушка не ответила. Просто вдыхала горный воздух, грелась в холодном свете звезд, ощущала шершавую кору древнего, много повидавшего дерева. И была счастлива: несмотря ни на что, она жива. И рядом с ней Дима.
Формальности тянулись бесконечно долго. Первым делом, хотя Надя с Димой и отнекивались, обоих отвезли в травмпункт. Переломов и вывихов не обнаружили, констатировали лишь многочисленные ссадины и синяки. И сотрясение мозга, конечно. Велели: