Небит-Даг
Шрифт:
— Может быть, моя шутка показалась тебе грубой, но ведь и ты заставил нас поволноваться. Еще полчаса, и пришлось бы прекратить бурение!
Ханык невпопад ответил осевшим хриплым голосом:
— Знаю, знаю, большое спасибо, мастер-ага…
Трусливые повадки снабженца, его хвастовство и подхалимство не раз вызывали чувство брезгливости у Тагана.
— Что-то мне не нравится твой голос. Может, простудился?
Ханык судорожно закивал.
— Верно, мастер-ага! Сам чувствую, горло болит, что-то вроде ангины…
— Должно быть, выбежал потный на улицу, когда
— Нет, мастер-ага, я, когда выехал сюда, был совсем здоров.
— Удивительно! Значит, по дороге продуло. Следи, брат, за своим здоровьем, особенно береги горло. От случайной простуды можно загнуться…
— Поверьте, мастер-ага, я ни в чем не виноват! — Он вынул из кармана пачку бумаг. — Вот требование на машину, вот путевка, вот счет с базы… Это все они… Они задержали меня на полдня, заставили выслушать твой упрек! Но я для тебя все сделаю! Прикажешь привезти одну трубу — привезу тысячу!
С отвращением наблюдая, как дергается круглое лицо Ханыка при этих заверениях в преданности, Таган хмуро пробурчал:
— Не нужно мне тысячи вместо одной, не нужно и одной вместо тысячи. Но привези десять, когда прошу десять, сто, когда прошу сто. И привези вовремя!
— Будь покоен! Я вижу, как ты болеешь за дело. Я тебе навезу труб на месяц вперед! Хочешь, и барит, и цемент, и трубы завезу на целую пятилетку вперед?
— Вот это здорово!
— Я не шучу! Все, что прикажешь, сделаю!
— Кажется, Ханык, мы зря так долго толкуем о трубах.
Дурдыев не понял мастера и лицемерно вздохнул:
— Ничего не поделаешь, мастер-ага. Нефть нужна!
— Ее ведь так просто добыть!
— Это как же?
— Стоит Ханыку слегка притопнуть ногой, и нефть забьет фонтаном.
— Ай, мастер-ага, ты умеешь придумывать и сказки!
— Я, конечно, не могу так далеко залетать, как Ханык. Говорят: «Прикрой глаза, если товарищ слепой», — вот и я стараюсь, подпрыгиваю…
И, повернувшись спиной, Таган Човдуров неторопливо пошел на буровую к Тойджану.
Глава двадцатая
Гости в ауле
Как обычно бывает, готовились долго, а собрались в один час. Уже две недели Тойджан знал, что в подшефном колхозе будет большой праздник и он назначен ехать в аул с делегацией. А вечером срочно вызвали в партком — выезжаем на рассвете.
— На мотоцикле можно? — спросил Тойджан.
— Ольга Сафронова, пожалуй, будет скучать с нами, со стариками, — ответил Аман.
— А я могу и ее взять! — вдруг решил бурильщик. — Можно отсюда к ней позвонить?
И на рассвете вездесущий «газик», управляемый Махтумом, двинулся из Небит-Дага в колхоз. А на почтительном расстоянии за ним следовал мотоцикл Тойджана; в коляске боролась с ветром растрепанная и веселая Ольга, одетая по-дорожному. У обоих на глазах — защитные очки.
Как только выехали из города, Тойджан поделился с попутчицей своим огорчением: парторг вечером так торопил с отъездом, что он даже не успел попрощаться с Айгюль. Наверно, рассердится…
— Она очень сердитая? — выпытывал Тойджан. — Достается от нее подчиненным?
— Недавно на разнарядке
Так они мчались против ветра и болтали о разных людях, он — об Айгюль, она — о Нурджане. Ольга вела себя, как настоящая подруга Айгюль: не из таких, которые торопятся исподтишка предать, а из тех, кто больше собственной чести дорожит достоинством другой девушки. Они проскочили по-воскресному сонный Джебел и уже разговаривали словно закадычные друзья. Тойджан был доволен: хорошо, что догадался предложить девушке коляску своего мотоцикла. Там, впереди, в машине большие начальники ведут, наверно, скучнейшие разговоры, какими умеют отравить каждый час своей жизни.
Время приближалось к полудню, когда шефы-нефтяники подъехали к колхозным владениям. Приятно было после пустыни, голой и каменистой, увидеть поля. Широкая поляна перед аулом словно засеяна маком — это собрались на скачки колхозники… Женщины и дети в ярко-красных и зеленых, из местного шелка, нарядах, по-праздничному одетые парни. Шумно и весело встретил аул своих гостей! Даже старики, взбудораженные праздником, в предвкушении скачек и тоя, казалось, помолодели. Повсюду раздавались автомобильные гудки, не сосчитать было грузовиков и легковых машин, съехавшихся сегодня на эту поляну из Красноводска, Джебела, Билека, из окрестных колхозов. Махтум лихо вкатил свой «газик» на отведенную для машин полосу. Аннатувак и Аман вышли, их встретил председатель колхоза Ягшим в бараньей папахе, в халате из домотканого полушелка, подпоясанном пуховым кушаком.
— Пусть через месяц придет, но пусть благополучно придет! — осклабясь любезно, твердил он старинную поговорку, которой встречали когда-то запоздавший верблюжий караван.
— Выходит, опоздали? — спросил Аннатувак, оглядывая праздничное поле.
Тойджана и Ольгу тотчас окружили мальчишки, показывали площадку, приготовленную для борьбы, для состязаний пальванов, лучших скакунов и знаменитых всадников, стоявших поодаль.
— Смотри, неплохие кони, — скрывая восторг, заметил Тойджан и показал Ольге двух скакунов, которые, чуя приближение часа борьбы, косились жаркими глазами и поводили маленькими ушами. Конюхи, сдерживавшие их, волновались, конечно, не меньше. Но и они успели дружески помахать руками гостям-нефтяникам.
У Ольги глаза разбежались. Хотелось и на коней поглядеть, и с детворой поиграть, и оценить сельские наряды женщин. Женским взглядом она сразу отметила, как непохоже причесаны девушки: приезжие, из текинских селений, и местные, иомудские. Текинские красотки заплетали волосы в две косы, а иомудки перебрасывали на грудь множество тонких, туго заплетенных косичек. Ольге хотелось поделиться этим наблюдением, — но с кем? Не с Махтумом же и не с Тойджаном! И она пожалела, что рядом нет Айгюль.
Какие-то женщины, окружив русскую девушку из Небит-Дага, напоили ее хорошо заквашенным чалом, дали в руки ложку и большую чашу со сметаной из верблюжьего молока.