Неблагой Принц
Шрифт:
— Пойдем со мной, и я расскажу тебе. Это наша сделка — наш обмен. Доверься мне, и я позабочусь о тебе. — он снова протянул ей руку, как будто он был джентльменом, а она — леди.
— Запомни свои слова. Определите «позабочусь обо мне». — она сузила на него глаза. — Это можно истолковать по-разному.
Он тяжело рассмеялся.
— Очень верно! Хорошо, умная ведьма. — он повернулся к ней лицом. — Вот наша сделка. Пойдем со мной в Город Сумрака, и я позабочусь о том, чтобы ты жила столько, сколько сама того пожелаешь.
— Я подозреваю, что Валрой будет ужасно
— Его власть в Лабиринте абсолютна. Но когда мы покидаем его пределы, он силен, да, но не всеведущ. — он сморщил нос. — Пока нет. Вот почему я так хочу забрать тебя отсюда.
— Что значит «пока нет»?
Выражение лица серебряного фейри упало.
— О, смертное дитя… ты совсем ничего не понимаешь, не так ли? — он вздохнул. — Я скажу тебе вот что. Валрой готов занять Серебряный Трон и стать королем. И как только он это сделает… весь Тир н'Эйлл превратится в одни кости, кровь и пепел. И его резня на этом не остановится. — он протянул к ней руку.
— Это не имеет ко мне никакого отношения.
— Конечно, имеет. — он улыбнулся. — Потому что он хочет сделать тебя своей королевой.
Ушла.
Ушла!
Валрой в ярости оторвал сук от дерева и с треском швырнул его вдаль. Девушка исчезла из его Лабиринта! С воем ярости все вокруг встретило его гнев. Но деревья не кровоточили и не кричали, как плоть, и он хотел почувствовать, как под ним рушится грудная клетка. Он хотел вырвать лицо из их черепа и заставить их съесть его, прежде чем избавить их от страданий.
Потому что он не знал, куда она ушла. Но он знал как.
Кто-то забрал ее.
Кто-то пришел в его Лабиринт, нашел ее и украл. Она была его! Сначала Мать Морриган и ее вмешательство, а теперь это?
Они работают вместе. Это была согласованная попытка. Мать Морриган играла в отвлекающий маневр, а кто-то другой пробрался внутрь без моего ведома и забрал ее. Будь она проклята, будь они прокляты, неужели они не понимают?
— Она моя! — закричал он, зная, что никто не слушает. Широко раскинув крылья, он шипел в бессильной злобе. Но он недолго оставался бесполезным. Кто-то должен был умереть за это.
Кто-то умрет медленно.
Было так много мест, куда они могли отвести девушку, чтобы скрыть ее от него. Только в одном месте можно было спрятать смертную от верховного лорда Неблагого двора.
И только в одном месте ее смерть могла остаться незамеченной.
Сложив вокруг себя крылья, он ворвался в тени и позволил им унести себя туда, куда он хотел. В эту ночь Город Сумрака прольется кровь.
Оставалось только узнать, присоединится ли Эбигейл к мертвым.
И сможет ли он найти ее вовремя.
15
Эбигейл однажды была на ярмарке.
Может быть, в Городе Сумрака будет что-то подобное?
Нет.
Ничего подобного.
Она прижалась к На'лену, не потому что доверяла ему, а потому что боялась, что если отпустит, то ее унесет. Он усмехнулся, теплая улыбка
Вихрь красок вокруг нее, крики продавцов, море существ, которых она едва могла распознать как живых, появляющихся из движения, прежде чем они снова исчезали, — все это было для нее слишком большим зрелищем. Когда они шли, у нее почти кружилась голова.
Двое людей — или, по крайней мере, похожих на них — в лучших одеждах, которые она когда-либо видела, прогуливались мимо нее, рука об руку, как джентльмен и леди. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это вовсе не два человека, а один. Они не держались за руки, они были соединены.
Через мгновение мимо прошла еще одна фигура, чье телосложение, казалось, было полностью сделано из роящихся пчел.
Затем появилась огромная кошка, чьи лапы были похожи на палки, и у нее их было слишком много, чтобы она могла сосчитать. На его спине сидела птица, состоящая только из костей.
Им пришлось посторониться, чтобы пропустить огромного слизняка, который занял всю рыночную дорогу. Она уставилась на него, пораженная.
На'лен похлопал ее по руке, которую она все еще сжимала как тиски.
— Насилие на рынке запрещено. Ты здесь в безопасности, веришь ты в это или нет.
— Одному из них не потребуется много усилий, чтобы унести меня, — пробормотала она. — Скорее, как это сделал ты.
Он засмеялся, сверкнув белыми зубами. У него не было клыков, как у Валроя. Это было приятно, но она подозревала, что ему не нужны клыки, чтобы убить ее.
— Думаю, тебе нужно выпить, а? Пойдем. Мои друзья неподалеку, мы можем посидеть и рассказать тебе все, что задумал для тебя грозный принц.
Как только слизняк прошел, он вывел ее между разноцветными стойлами и перешагнул через дорожку слизи, оставленную существом. Ей пришлось перепрыгивать через нее, радуясь, что у нее есть штаны и сапоги. Когда она промахнулась и немного попало на ботинки, она была очень рада за них. Она как можно лучше вытерла их о камни.
— Красотка, о, красотка! Могу ли я заинтересовать вас чудесной технологией из мира людей? — обратился к ней продавец, работавший в лавке рядом с ней. — О, Боже, смертная? — кто-то дотронулся до ее руки, и она удивленно вскинула голову, чтобы посмотреть, кто к ней подошел.
Ей пришлось прикрыть рот, чтобы подавить крик.
У человека, стоявшего перед ней, не было головы!
Но это не означало, что он не смотрел на нее. Его плечи вели к окровавленному, потрепанному обрубку шеи, прикрытому белым кружевом. Это ничуть не скрывало кровавых следов. Там, где позвоночник должен был продолжаться до черепа, торчали несколько латунных металлических стержней. Несколько из них держали увеличительное стекло. Оно было шире от края до края, чем ее руки в два раза. А на другой стороне этого увеличительного стекла — изображение искаженное, деформированное и в несколько раз больше, чем должно было быть — был глаз.