Неблизкие

Савицкая Элла

— Да. Прости.

— Макс, ты что? — резко опираюсь на локоть.

— Я чистый, Лиз.

— Я не об этом. Так нельзя, это опасно.

— Знаю. Мой косяк. Но я успел.

— Макс, такой косяк не исправишь так, как ты исправил прошлый, — начинаю нервно вставать с кровати.

Что за безответственность такая?

— Ну всё-всё, не рычи, — догоняет меня, оплетая руками, — Не удержался.

— В следующий раз пожалуйста, удерживайся. Мне восемнадцать только. А за твои косяки потом мне отвечать, а не тебе.

— С чего бы? Вместе отвечать

будем. Тут как бы в процессе двое принимают участие.

— Макс!

— Да всё хорошо будет, — смеётся мне в шею, — пойдем в душ.

Пока купаемся, я успокаиваюсь. Понимаю его, с одной стороны. Удержаться, действительно тяжело. Я же тоже не проконтролировала. А с другой — нужно быть более ответственными. И ему и мне.

Посчитав в голове, что у меня уже завтра должны начаться критические дни, успокаиваюсь совсем. День безопасный. Можно выдыхать.

А Максу и в правду нужно поучиться сознательному подходу.

После душа мы кушаем, и он уезжает в университет. Оставшись одна, я звоню маме. Она говорит, что завтра утром они с Борисом будут здесь. Пока не решили, где остановятся на ночь, скорее всего забронируют номер в гостинице.

А я и не против. Чем меньше внимания мамы, тем лучше. Нужно еще как-то не выдать наших с Максом отношений, а это будет непросто. Особенно, ему.

После звонка слушаю аудиокнигу и решаю примерить платье. Я привезла одно, которое купила в тайне от мамы еще до операции, и упаковала в самый низ чемодана под другие вещи. Оно коктейльное, классическое черное, довольно короткое, и с не глубоким декольте.

Мне кажется, Макс бы заценил.

Я, когда померила его в магазине, обомлела. Мне настолько подошло, что я не удержалась и купила.

Зажегшись этой мыслью, нащупываю его на дне и достаю. Максим сказал, что сегодня мы ужинаем в ресторане, поэтому одеться в такую красоту будет очень даже к месту.

Пока раздеваюсь, звонит мой мобильный. Максим, понимаю сразу. Инстинктивно улыбаюсь, потому что этот гад поставил на себя мелодию, текст которой в переводе гласит:

«Если ты хочешь поджечь эту ночь, Малыш, позволь мне быть зажигалкой. Если тебе некуда идти и ты хочешь дойти до экстаза, Я хочу быть тем, кто доведёт тебя до него» (трек Maneskin — The driver)

И довел же. Не один раз.

Прикусив губу от смущения, принимаю вызов.

— Мне уже собираться?

— Ну что за девочка? Клад просто, — отвечает он восторженно, — Буду через пять минут.

— Эй-й-й, — тут же теряюсь, — Ты сказал наберешь за пол часа. Я не успею.

— Ну значит, я помогу. Раздеть тебя и одеть.

— Ах, вот в чем смысл.

— Конечно.

Скинув

вызов, натягиваю платье, но замок, доехав до середины, внезапно застряёт. Я дергаю его вверх, вниз, но он не поддается.

Чёрт! Да что ж такое?! Ну давай миленький, я так хотела сегодня надеть именно это платье.

В дверь раздаётся звонок, и я, продолжая по пути возиться с замком, спешу открыть её. Почему-то напрочь забываю о том, что у Макса есть ключи и он не стал бы звонить.

Одной рукой придерживая платье на груди, второй опускаю ручку.

— Макс, я не могу его застегнуть, — расстроенно хнычу, потому что хотела предстать перед ним уже красивой. — Поможешь?

Без слов он касается моей талии и подталкивает в гостиную.

— Ты пока не смотри. Застегнешь и тогда я буду красивой, — тараторю, чувствуя, как его пальцы касаются замка. Дергают за него и тянут вниз.

Ну кто бы сомневался, что он захочет его расстегнуть?

— Ма-а-акс! — смеюсь, когда он резко меня разворачивает.

Сердце заходится от восторга, потому что я уже предвкушаю, как он меня сейчас поцелует. В животе приятно стягивает.

Стиснув мои плечи, Максим дергает меня на себя. Грубо раскрывает губы языком и врывается в рот.

Щелчок. Меня обдаёт холодом.

Запах, вкус, ощущения… всё мигает предупредительными красными лампочками и вопит оглушающей сиреной.

Это не он.

28. Макс

Поднимаюсь на лифте, поправляя упаковочную бумагу на букете.

Лизе зашли гипсофилы, поэтому сегодня я взял их снова. Только в этот раз нежно — голубого цвета. Точно такого же, как её глаза, когда она снимает повязку. И хоть в темноте цвет кажется темным, но я — то помню по фото, что они у неё как морская гладь.

И на этот раз она оценит цветы. Такие же воздушные, легкие и миниатюрные, как и она сама. В тот раз только вечером их разглядывала, в темноте. Завтра же, когда снимут повязку, наконец сможет рассмотреть нормально.

Можно было бы ей и завтра их купить, но я пообещал при матери не афишировать наши с ней отношения.

Двери кабины разъезжаются, я выхожу на этаж. Опускаю ручку, вхожу в квартиру и… обтекаю.

Зрелище ещё то. Прямо посреди гостиной Лизу зажимает Бакеев.

— Пусти, — трясет она головой, упираясь ему в грудь, а этот мудак обсасывает её так, словно собирается сожрать.

При этом полностью игнорирует её попытки освободиться.

Отшвырнув букет в сторону, подлетаю к ним и отдираю мудилу от Лизы. Краем глаза замечаю, что её платье расстегнуто и одной рукой она удерживает его от падения на пол.

На глаза опускается чёрная пелена. Я пока не знаю какого хера здесь происходит, но с-с-с-сука… убью.

— Макс? — трясётся она, когда я задвигаю её себе за спину.

Бакеев ожесточенно облизывает губы.

— Ты не вовремя, Магницкий, — с вызовом дергает бровью.