Неблизкие
Шрифт:
Просыпаюсь резко от незнакомых голосов.
– Макс, у тебя есть что—то выпить? – хихикает женский, – Вино там, или апероль?
– Ты сюда пить пришла? – в ответ раздается низкий и нетерпеливый.
– Ну ты хоть сделай вид, что ухаживаешь, – обиженно.
– Обязательно. Сразу после того, как ты сделаешь вид, что пришла поболтать о возвышенном, – иронично.
Встав, нащупываю на тумбочке очки и наощупь движусь к двери.
Там больше не хихикают.
От
– Ну, Макс.
– На колени, Ир.
– Мммм.
Сердце дергается и сжимается от смущения. Наверное, надо было бы не беспокоить, и прикинуться спяшей, но подслушивать то, чем они будут заниматься неправильно. Да и не хочется мне вовсе. Моя психика к этому не готова.
Звук расстегивания ширинки совпадает с тем, как я громко прокашливаюсь.
– Я сильно извиняюсь, но принимать участие в тройничке не входит в мои планы.
– Ой, – взвизгивает девушка.
– Эммм, – растерянно мычит Максим.
Судя по звукам, они на диване, поэтому я поворачиваюсь туловищем в ту сторону.
– Привет, – стараюсь звучать дружелюбно и сгладить неловкость, – Понимаю, что я не вовремя, но…
– Я не поняла, это кто? – возмущенно перебивает меня его гостья.
– Я так понимаю, сестра моя, – вжик ширинки в обратную сторону.
Ну, я надеюсь, что в обратную…
– Кто? У тебя есть сестра? Что ты смотришь на меня? – летит в мою сторону, —Отвернись.
Я мысленно закатываю глаза.
– Рот закрой, Ир. И давай на выход, – обрывает ее Максим.
– Чего? Макс, скажи ей отвернуться. Я, в отличии от нее, перед незнакомыми своими прелестями светить не хочу. – Чтоо? Какими прелестями? Это она о чём? – Еще и пялится, как дура.
– Как дура здесь ты. – рявкает он, – По пути к двери оденешься.
– Эй.
Дальше следует возня, возмущенные перешептывания от нее и ноль ответов от Максима.
Дверь захлопывается. В мою сторону раздаются тяжелые шаги.
Застываю.
По мере приближения мужского запаха становится больше и аромат той самой туалетной воды, что витает по всей квартире, приобретает более насыщенный оттенок.
Мои рецепторы отчего—то взвинчиваются, жадно впитывая этот концентрат.
Чувствую, как Максим останавливается напротив.
– И чем же тебя тройничок не устраивает? – звучит насмешливо.
– Не мой формат. Я больше за скучные классические отношения.
Максим хмыкает.
– Лиза, значит, да?
– Да. Ты прости, что я как снег на голову. Тебе звонил Борис, но, ты, очевидно, был слишком занят, – намекаю на его зазнобу.
Звук хлопков по карманам.
– Бля. Телефон забыл. Ты давно приехала?
– Уже успела поспать. На твоей кровати.
– И поесть из моей тарелки? – слышу, как усмехается.
С
– Этого пока не успела, но планирую, – а потом решив завершить наше знакомство официально, протягиваю руку для рукопожатия, но что—то идет не так.
Неожиданно я врезаюсь пальцами во что—то очень твердое, покрытое джинсовой тканью и проезжаюсь вдоль этой твердости вверх.
Максим выдает нечто похожее на сдавленный стон.
Мне в лицо стремительно бьет краска.
Это я только что его облапала?
Ойкнув, шлепаю ладонями по вспыхнувшим щекам и фантомно зажмуриваюсь.
– Прости, – пищу шокировано, – я хотела сказать «приятно познакомиться».
– Ну… – хрипит он, – мне приятно. Да.
2. Макс
Вау…
Это первое, что приходит на ум при взгляде на девчонку, что так резво изъявила желание познакомиться.
Настолько резво, что у меня до сих пор кровь приливами и отливами к паху летает.
Прижимая ладошки к щекам, Лиза в ужасе округляет свой аккуратный ротик и уверен, если бы не очки, закрыла бы глаза.
Стесняшка какая.
Ухмыляясь, оттягиваю ее руку за запястье и сжимаю тонкие прохладные пальцы.
– Вот так ты хотела сделать?
Ее ладошка миниатюрная и тонет в моей. Пальцы длинные, тонкие, с коротким бесцветным маникюром. Очень миленько.
– Да, – прикусив пухлую губку, стыдливо улыбается.
Раскрасневшиеся щеки вызывают прилив умиления. И мне как—то даже теперь неудобно говорить ей о том, что ее полупрозрачная майка практически не скрывает аккуратной двоечки и розовых ареол сосков. Засмущается еще сильнее.
Но вид охуеть какой возбуждающий. Будь на ее месте другая, подумал бы, что намеренно так нарядилась. Но… с Лизой, уверен, что это не так. Слишком много слышал о ее «идеальности» и скромности от отца, а все ее поведение сейчас подтверждает эти качества.
Пальцы неконтролируемо сжимаются, когда мой взгляд снова опускается на выставленное великолепие.
Лиза, ойкнув, отбирает руку, вздернув ее верх. Вероятно, чтобы снова не столкнуться с моим меньшим, так шустро отреагировавшим на ее бодрящий «лук».
Я бы даже мог не признаваться ей в том, как она красиво выглядит, чтобы иметь возможность созерцать прекрасное каждый день. Но когда она снова сможет видеть, этот момент ей будет неприятен. А делать ей неприятно мне не хочется. Я бы не отказался сделать наоборот, очень приятно.
Отчего—то фантазия начинает рисовать как эта двоечка ляжет в мои ладони, а сосочки окажутся зажаты между пальцами.
Так, блядь, Макс, возьми себя в руки. Это нерастраченная похоть в тебе говорит. Уже настроился на секс, а тут облом.