Небо для Беса
Шрифт:
Я вспоминаю, что с утра так и не поела.
Яшин болтает без умолку всякую отвлеченную ерунду, убеждая меня в шутку в своей ущербности. И неизвестно как в моих руках тоже оказывается еда. В себя прихожу откусывая уже кусок горячего тянущегося сыра.
— Ну, хватит, Иван. Я не сержусь на тебя.
— На меня можете сердиться!.. — не договаривает он, что на Бессо — нельзя.
Но это считывается, конечно.
Влажные салфетки, стаканы с кофе… Потом в машине появляется
Съедаю одну штучку. Ммм!..
— Прекратите немедленно меня скармливать! — смеюсь я. — Мне домой нужно. Не сержусь я!
— Ну а как ещё Вам настроение поднимать? Если будем спаивать, Ахметов нас покарает! — всовывает стакан с попкорном мне в руки Иван. — А хотите я вам спою?
Не дожидаясь ответа, Иван расчехляет гитару.
— Что Вы любите? Нет, не говорите… Я сейчас сам!.. — внимательно вглядывается мне в глаза, перебирая струны.
Открыто с любопытством смотрю — попадет или нет?
Перебирает несколько разных мелодий.
Закрывает глаза, погружаясь в выбранную…
— «Не переживай… Я расстаю нa рaccвете… Подержи меня в секрете от всех…» — под наитием проникновенно поёт он, не открывая глаз.
Меня врубает в текст. Лицо застывает…
— «Грустные люди… Мы друг без друга… Долго не можем…».
Нервно вдыхаю поглубже! Остановись…
— «Жизнь под ударoм, я под ударoм…» Не то?! — растерянно замолкает он, испуганно взглянув на меня. — Окей! Другая!
— Стой… — зажимаю струны на грифе. — Вс"e хорошо. Ты молодец. Но больше не надо, ладно?
Попал опять куда-то в самое сердце этот снайпер. Но обидеть не хотел, да.
Понимаю, что мы приехали обратно к школе.
— Ну вот… — грустит он. — Снова расстроил.
— Нет, — сжимаю его руку. — Спасибо за рандеву, ребята.
— Аиша Артуровна… — три пары глаз сверлят меня. — Вы же не уйдёте? Ну… Из… Спарты.
Отрицательно качаю головой.
Выхожу из машины.
— Грустные люди… — заело теперь.
И даже не слова. А эмоция. В груди больно трепещет.
Ноги сами приводят в зал, откуда вылетела.
Пусто. На матах навзничь Бессо. Мокрый, грудь вздымается. На руках перчатки.
Молча ложусь на маты рядом с ним, упираясь головой ему между в плечом и шеей.
Рвёт зубами липучки на перчатках. Стягивает. Отшвыривает.
— Мы со всем справимся, — хрипит он.
— Обязательно…
Глава 47 — Мои
Сидя в кресле, в тренерской, я читаю бумаги, которые принесла тогда Аиша.
Третий раз.
Убираю их в стол. Запираю на ключ.
Ставлю перед собой белую бархатную коробочку с
Сегодня солнечно. Сегодня возвращается Аиша.
Не трогал её эти пару дней, пусть отдыхает в своём пансионате.
Вращаю пальцем коробочку.
Рано?
Не хотелось бы вс"e портить. И так шатко. Но мне время на раздумья не нужно. Я хочу это обозначить. Дальше пусть решает сама.
— Бессо Давидович! — стукнув, заваливают ко мне толпой парни с бумагами в руках.
Захлопнув коробку, убираю в, карман от их цепких взглядов.
— Что там? — протягиваю руку.
Приложение к контракту. Школа повышает свой процент со спортивных премий.
— И — что? Нам это подписывать.
— Это оповещение, Ром. Подписи не требуется. Вас просто поставили в известность.
— А если мы не поедем на чемпионат? В знак протеста!
— Нет. Назло мамке отмораживать уши не будем. Лучше взять награды и половину суммы, чем не взять ничего.
Выхожу с ними в коридор, идём в зал.
— Бессо, ну дай нам быкануть! — наперебой убеждают меня пацаны. — Не прокатит, дадим заднюю и поедем. А вдруг он первый заднюю даст?
— Хм. Ну, может быть и стоит.
Впереди нас идёт Ярославна. В обтягивающих штанах с яркой контрастной расцветкой под зебру. И на высоких каблуках. Выразительные ягодицы двигаются под тонкой тканью, заставляя играть рисунок.
Любит она у нас прикиды на грани. Хорошо, Яша кремень.
В двери заходит Май, они пересекаются. Он сворачивает шею, провожая взглядом её пятую точку.
Яшин чуть меняет траекторию, встречая его плечом в плечо.
Бах!
Май с недоумением отлетает, врезаясь вторым плечом в чуть заметно подставленное Ромкой
Бах!
И перед тем, как ему влететь по инерции в Тарханова, я вмешиваюсь. За рукав смещая его к себе.
Он разворачивается лицом к парням. Ноздри агрессивно вздрагивают.
— Ты это… Смотри куда идешь, — вежливо улыбается ему Яшин застывшей улыбкой, не моргает, зрачки расширены.
Погорячился я про кремень!
— Так! Горячие финские парни… Спокойно. Все свои. Май, ты по какому вопросу?
— Мне от администрации позвонили, просили подъехать.
— Очень интересно.
Из директорского кабинета выходит Рустам.
— Янг? — вскидывает бровь, разглядывая Мая.
Май стоит между ним и мной.
— Да.
— Рустам Давидович, — представляется он, — тянет ему руку.
Май пожимает.
Слышу, как сзади хлопает дверь.
— У меня к тебе предложение по ММА, Май. Остальных оно тоже касается.