Небо и земля. Том 1
Шрифт:
— Какие кубики? — нахмурилась врачевательница.
— Деревянные. С буквами. Из азбуки.
Зоимэль улыбнулась.
— А-а, это из-за недостатка жесткой пищи. Деснам нужен массаж. Эх, Люне не помешала бы морковь. И яблоки с капустой…
— Мы обмениваем понемногу на рынке. Сейчас никого не удивить прессованной крупой, и деревенские задирают цену. Недавно вот морковку выторговали. Вроде бы на вид не квелая, а на вкус жесткая и не сочная. Люня капризничает, поэтому приходится натирать и подслащивать
Врачевательница посмотрела поверх очков, сползших на кончик носа.
— Мёдом? Я не ослышалась?
— Нет, — ответила тихо Айями и подвинула сумку. — А это вам и вашим мальчикам.
Зоимэль заглянула внутрь.
Айями знала, что та увидит в сумке. Крупяные брикеты, мясные консервы и сладкие деликатесы, дарованные господином подполковником. И опустила глаза, приготовившись услышать изумленное: "Откуда?"
— Мда, — кашлянула хозяйка кабинета и сняла очки.
Ни порицания, ни осуждения. Вместо этого удивление, впрочем, быстро сменившееся озабоченностью.
Зоимэль взялась за карандаш.
"Кто он?"
Смешная и наивная Айями. Забыла, что врачевательница — мудрая женщина и понимает без лишних слов.
"А'Веч. Заместитель полковника" — оставила Айями строчку ниже.
Зоимэль потерла переносицу, размышляя.
— Ну что ж, коли ты заглянула в гости, не грех воспользоваться моментом. Разденься до пояса, послушаю легкие.
Айями и удивиться не успела, а врачевательница застрочила на листке:
"Я не смогу помочь с контрацепт. И даг. запретили прерывать!"
— Дыши. Еще дыши… Глубже.
"Понимаешь, на что подписалась?" — нацарапала Зоимэль и, получив утвердительный кивок, продолжила: "Что с циклимами?"
Нету — последовал молчаливый ответ, исполненный смущения. Оказывается, мимика бывает достаточно красноречива.
— Теперь повернись… Дыши…
Айями огляделась по сторонам. Чудно. И путанно. Невидимые слушатели думают, что в кабинете идет осмотр, в то время как женщины сидят возле стола и ведут диалог на бумаге.
"Никогда не думала, что стану радоваться отсутствию циклимов. У тебя есть отсрочка. Но продукты не возьму".
— Вдохни и задержи дыхание.
"Почему?? Мне они не нужны!" — написала торопливо Айями и зачеркнула последнее предложение. — "Мы не голодаем. А у вас двое детей!"
— Повернись к окну. Открой рот, я посмотрю на миндалины.
"Это неправильно" — вывела рука Зоимэль.
Айями посмотрела с отчаянием — так, словно ее ударили по щеке, отвергнув помощь.
Вот, значит как. Зоимэль брезгует принять продукты, заработанные торговлей телом. Те, что преподнес враг, оплатив услугу интимного свойства. Врачевательнице противно к ним прикасаться, не то что есть.
Очевидно, Зоимэль прочитала по лицу посетительницы, что та унижена отказом.
"Айя, ты
— Миндалины увеличены. Рыхлые, красноватые.
— Я недавно простывала, — ответила Айями машинально. Надо же, воображаемый осмотр — и в точку.
— Значит, не долечилась, — сказала назидательно Зоимэль. — Не застуживай ноги. И на улице не задерживайся, сразу домой. Полощи горло соленой водой. Простой рецепт, дешево и сердито.
"Нам хватит. Раздайте тем, кому они нужнее. Только не говорите, от кого и как", — написала Айями, чувствуя, что запылали щеки. От обиды и от стыда.
— Я пойду, — поднялась она со стула.
Вскочила и Зоимэль.
— Айя, сядь!
"Я знаю, чего тебе это стоило. И не могу ничего предложить взамен".
Зоимэль махнула рукой с досадой. Подчас изъясняться вслух гораздо проще, нежели пытаться донести мысль на бумаге.
"Вы уже достаточно дали. У меня есть Люня".
"Хорошо. Айя, я премного благодарна за поддержку".
Пустое, — отмахнулась Айями.
— Погоди-ка, не уходи. Посиди немного. Других пациентов у меня нет, а свободное время есть. Вот, почитай брошюрку об уходе за полотью рта. Думаю, стоматологии в нашем городе больше не будет. Чем чистите зубы? — спросила Зоимэль, сунув в руки медицинский журнал, датированный довоенным годом. И показала знаками — перелистывай, чтобы шуршали страницы.
— Смешиваем зубной порошок с содой и солью. Его мало осталось. А Люня предпочитает вообще не чистить. Ленится.
Зоимэль рассмеялась, и напряжение, повисшее в воздухе, начало отпускать.
— Внушайте Люне, что зубы нужно беречь смолоду, даже молочные. Уж не знаю, когда доведется их пломбировать. И доведется ли вообще, — сказала врачевательница и взяла чистый листок взамен исписанного.
"Как ваш пациент? Люня по легенде вызд. и мой визит без прич. вызовет подозр-е".
"Кашляет, но идет на поправку. И мается. Боюсь, натворит дел".
"Сдастся даг?"
"Нет. Хочет в Сопрот-е" — написала Айями. — "Но не знает, как связаться с нашими".
"Не передумает?"
"Нет. Я уверена"
Зоимэль прокрутила карандаш меж пальцев.
"Если он твердо решил, я помогу. Сведу с нужными людьми".
От изумления Айями едва не уронила журнал, лежавший на коленях.
Зоимэль и Сопротивление?! Не может быть. Наверное, это шутка. Или Зоимэль имеет в виду совсем не то.
"У меня тоже укрывается один из наших" — написала врачевательница, и Айями уставилась на неё потрясенно.
"А как же мальчики? Вдруг сболтнут?" — вывела она поспешно и наморщила лоб, вспоминая. Детям умершей соседки, взятым Зоимэль под опеку, было двенадцать и десять лет соответственно.