Небо над дорогой
Шрифт:
— Подожди, схожу за термометром. Чаю тебе сделать?
— Не знаю… Да, наверное… Мне как-то очень странно в голове. Страшно. Хочется куда-то убежать.
— Лучше полежи. Потом побегаешь.
Чёрт, а если это что-то серьёзное? Куда я с ней? Если я её привезу в город в БСМП — примут или нет? Без документов, без полиса ОМС? Наверное, всё-таки примут, скорая же. Но потом будут вопросы. И как оно обернётся — не угадаешь. За дочку её не выдать, Машка сильно младше. В крайнем случае, придётся рискнуть, конечно. Если она тут загнётся, что я Артёму скажу?
Дать ей обезболивающее или нет? У меня есть альтерионская полевая аптечка, анальгетики там убойные, но они боль снимут, а причины её не уберут. Если везти в больницу — это только врачей с толку собьёт.
Лучшая в Мультиверсуме медицина у альтери. Там её точно вылечат и документов не спросят. Но с Альтерионом у меня теперь всё сложно. Точнее —
Начиналось всё довольное неплохо. Жена выносила и родила сына, от чего я сразу стал невозможно счастливый. Альтери обеспечили всё на высшем уровне: беременность, роды, уход и так далее. Бесплатно, моментально по первому требованию, никакой бюрократии. Нам бы так. Мы как родители Машки уже имели статус «мехути мзее» и даже получали на этом основании небольшое пособие. А за рождение второго жене выдали очень солидную премию в местной валюте. Эквивалент курсов с рублём я бы построить не взялся (в Альтерионе экономика абсолютно другая), но жить на эти деньги при наших небольших расходах можно было бы лет пять, как минимум. С учётом того, что за жильё мы не платим, медицина для нас бесплатная, информационное обслуживание в пределах соцминимума тоже дармовое, в дорогостоящей развлекательной движухе мы не участвуем, ездить нам тоже особо некуда. Жратва тут дешёвая и недурная, хотя на вкус многое непривычно. А вот энергия дорогая, но терпимо.
С тех пор, как Контора меня спалила, я уже не шифровался. Жил с женой в нашем альтерионском домике, на Родину катался как на работу, благо портал в башню альтери так и держали, уж не знаю почему. И денег не брали. Домашний расход энергии мы честно оплачивали со своих эмигрантских пособий, а портал-то, поди, побольше кофеварки жрёт.
Машка бодро лопотала на альтери, жена не отставала. Я решился — и тоже засунул башку в их дурмашину. Вылез — сначала ничего не почувствовал. Потом — раз, и понимаю, что по ихнему телеку бормочут. И читаю, что в их интернете написано. Но всё равно жили мы в относительной изоляции, не пытаясь как-то вписаться в здешнее общество. Уж очень оно причудливо и непривычно устроено с их возрастной стратификацией и загонами по «Делу Молодых». Общались поначалу только с Йози и его семейством. Он, кстати, неплохо устроился — открыл автосервис для обслуживания раритетных машин. Ингвар по своим каналам подгонял ему запчасти и целые автомобили — нормальный такой бизнес, вполне даже прибыльный. Не то, что я, бездельник на пособии. Йози звал меня к себе, но я отказался. Не хотелось врастать в местную жизнь окончательно.
Работал по-прежнему аналитиком, причём теперь ещё и на Контору. На основной работе со мной разговаривали странно, так что, скорее всего, по внутренним каналам что-то такое узнали. Гнать не гнали, но по задачам подрезали. Я делал вид, что не замечаю, снижение рабочей загрузки мне было на руку, а потери по деньгам компенсировала Контора. Да и не особо мне нужны теперь были те деньги — зарплату почти не тратил, не на что. Впервые в жизни образовались какие-то накопления.
Иногда в гости забегала Криспи. Машка ей очень радовалась, ну и мы с женой тоже. Крис рассказывала сплетни из Совета Молодых, я их бессовестно использовал в отчётах. Она занимала там какую-то достаточно высокую позицию, хотя их табель о рангах для меня тёмный лес. Мы с ней много болтали о социальном устройстве общества — в том числе у нас, на Родине. Думаю, она это тоже использовала в каких-нибудь своих отчётах, так что всё честно. Кажется, я ей по-прежнему был симпатичен. Однажды осторожно поинтересовалась, не расположены ли мы к полигамии. Она, мол, так хорошо относится к нам обоим, что не прочь лечь между нами в койку, и ей всё равно, к кому задом, к кому передом. Ну да, в Альтерионе это вполне рядовое явление. Тут куда больше бы удивились тому, что Молодая сошлась с мзее, чем к браку на троих. В общем, хорошо, что она это у меня спросила, а не у жены. Боюсь, та бы ей навсегда от дома отказала, безмерно огорчив Машку. Вот кто, кстати, был бы за. Она даже меня спрашивала, почему я не могу ещё и на тёте Криспи жениться, она же такая хорошая? Небось, сама Крис её и подбила. В общем, отказал максимально деликатно. Жену я о таком даже спрашивать не буду — ведь куда она дела пистолет-пулемёт, я так и не выяснил.
В общем, где-то с год мне казалось, что жизнь устаканилась. Но, разумеется, хрен там.
Однажды, вернувшись домой, застал неожиданных гостей. В гостиной
— Дорогой, это Эвелина.
— Очень приятно, Сергей.
— Здравствуйте, Сергей, — стрельнула в меня тёмными глазами гостья, — мы тут неподалёку от вас живём. Вот, решила познакомиться.
— У неё сын Машкиного возраста, они там за домом играют.
Ну, как играют… Сын Эвелины больше похож на отца, чем на неё. Во всяком случае, как только я увидел этого худого нескладного белобрысого мальчугана, я сразу понял, кто отец. Вылитый Андрей, который Андираос. Но играть с ним не очень получалось даже у гиперконтактной Машки. Странненький такой пацан. Сначала мне показалось, что он аутист. Дочка вокруг него скачет, щебечет, игры ему предлагает — реакции ноль. Сидит, глазами лупает. Потом, когда он куда-то пошёл, мне показалось, что у него лёгкая форма ДЦП — какая-то раскоординированность в движениях, неловкая походка, неточные движения рук. А когда он стал обходить что-то невидимое, тыкать в пространство пальцем и негромко испуганно кричать тонким ломающимся голосом, я добавил к мысленному букету диагнозов шизофрению. Но ничего, разумеется, не сказал. Не кусается, и ладно.
Когда Эвелина откланялась и уехала на беспилотном такси домой, жена рассказала мне её историю. Кучерявая прибыла в Альтерион беременной — откуда именно, жена не уточняла, а я не стал сообщать, что уже видел мулатку раньше. Ленка ей ляпнет в разговоре случайно, может выйти неловко. В общем, альтери встретили её хорошо, она родила и села на пособие. Потом нашла какую-то полуработу вроде декоратора, я не очень понял, чего именно. На жизнь хватало — ведь ребёнок у неё сразу получил статус полного гражданина, как урождённый альтери, а это означает, в том числе, и полное содержание его матери, работает она или нет. Любят тут детишек.
Как полный гражданин, её Артур подлежал обязательной процедуре ментальной мотивации. Её проходят в семь лет все будущие Юные. Официально — получают базовый пакет знаний, как бы дошкольную подготовку, ну и как тут изящно формулируют, «прививается основной этически-мотивационный комплекс». Делается это той же дурмашиной, в которой я язык учил. Но на взрослых она слабо действует, нейронные связи устоялись, а вот детишкам как-то мощно мозги промывает. Что именно в этот комплекс входит — секрет, но, разумеется, только «самые благие и тщательно выверенные установки», ага. В Коммуне такую мозголомку тоже вовсю юзают, кстати, у альтери и взяли. В Альтерионе эта процедура вроде инициации — после неё будущий Юный перестаёт быть ребёнком, и его воспитание от родителей постепенно переходит к наставнику — Юному, который курирует его в школе и вообще учит жизни правильно, не как мзее. Потом ребёнок подрастает, сам становится полноправным Юным — ну и так далее. Там сложная система, это я схематически.
Так вот, иногда, очень редко, дурмашина дает сбой, и мотивационный комплекс слетает. А вместе с ним слетает и крышечка с чайничка. Вот Артур и стал таким, какой он сейчас. Совсем недавно это случилось, а до того был нормальный пацан. Не представляю, каково Эвелине. Альтерионские врачи, при всём их кудесничестве, это не лечат. И самое главное — если у ребёнка есть талант проводника, вероятность такого сбоя сильно вырастает. А выявлять проводников заранее альтери, в отличие от Коммуны, не умеют, поскольку среди альтери их почти не случается. В общем, вероятность сбоя считается пренебрежимо малой: «ну, не повезло, бывает». Ребёнка у Эвелины мягко предлагают забрать, но она, разумеется, не отдаёт.
Эта история подняла со дна наших семейных отношений спор, который мы ведём уже второй год. Принимать или не принимать нашим детям гражданство альтери? По Машке решать надо вот-вот, ей уже семь. Или она получает свой статус, или мы теряем наш. Надо понимать, что альтерионцы, при всей их обходительности, не такие бескорыстные, как кажутся. Тут серьёзнейшие демографические проблемы, и местные рады любым детям. Но при одном условии — это будут дети Альтериона. Аборигены готовы содержать нас, никчёмных мигрантов-мзее, но только если наш ребёнок будет альтери. Это не благотворительность, а инвестиция. Не знаю, в чём конкретно выразится их неудовольствие, если их инвестпроект лопнет, и проверять не хочу. Может быть, нас лишат пособия и выкинут пинком под зад. Может, потребуют вернуть потраченные на нас средства, включая плату за постоянный портал. А, поскольку расплатиться нам нечем, то последствия могут быть самые печальные. Я ещё помню, как они с Андреем хотели обойтись, у меня иллюзий на счёт их гуманности с тех пор нет.