Небо нас ненавидит
Шрифт:
Люди были те же, но бледный человек с орлиным носом, прежде сидевший по левую руку от Ашшурам-аппи, куда-то делся. Зато появился другой. И новичка Квендульф узнал. Это был…
— Ингилев!
Удивлённый полукуман поднял раскосые глаза. Похоже, не ожидал, что его узнают, когда он не на лошади.
— Кто вы? — спросил он.
— Такой же участник мятежа, как и вы, — Квендульф подошёл ближе и улыбаясь, протянул руку, — Я был в отряде пастыря Регинмодом. Видел, как вы приходили и задавали неудобные вопросы, — Квендульф спохватился
— Полезное дело, — признал Ингилев, — Но ты опоздал. Надо было убивать этих мерзавцев раньше, прежде, чем они втянули нас в свои грязные игры. Да садись ты, чего стоишь, как башня дозорная.
Квендульф уселся на лавку и спросил:
— Как думаешь, если мы победим — на родине нам тоже объявят прощение? Разрешат вернуться в Меларн?
Лицо Полукумана вдруг стало жёстким и сверепым — как его предков, когда они вязали пленных.
— Мы войдём в Меларн конным строем, — процедил Ингилев, — И вырвем прощение у этого ублюдка-узурпатора! Вырвем — и засунем ему в зад! А он будет вопить! Как будет вопить…
Тем временем уже знакомый по вчерашнему разговору офицер пытался растормошить Арад-Нинкилима. Но тот нашёл старую натёртую воском дощечку для заметок, уткнулся в неё и делал вид, что не замечает вопросов. Не глядя, он достал ритуальный кинжал, отрезал себе кусок ветчины и так и ел его, кусая, словно яблоко.
— А вот скажи мне, хвостоголовый, — офицеру явно нравилось провоцировать, — Бывает ли заклинание, чтобы отменить войну?
— Тут был вопрос про войну, — вступил Квендульф, — а я обожаю такие вопросы. Это всё от воспитания. Так что я отвечу тебе вместо моего оруженосца. Войну отменить нельзя — ни договором, ни заклинанием. К войне можно только подготовиться. И если подготовишься хорошо — войны не случится. Противник побоится к тебе лезть. Решит, что оно обойдётся ему дороже.
Судя по нахальной улыбочке, на этом месте Квендульф почувствовал себя очень умным. И это было приятное чувство.
— Господа, господа! — Ашшурам-аппи поднял руку, — у меня важное заявление!
Теперь он говорил на новодраконском.
Квендульф предположил, что заявление будет, как и в прошлый раз, глупым. Но полезным — потому что прекратит дурацкие вопросы.
— Господа, — Ашшурам-аппи обвёл собравшихся яростным взглядом, — Среди нас — предатель!
Заговорщики начали переглядываться. Неясно, верили ли они в заговор. Но то, что за это казнят — знали наверняка?
— Помните ли вы Вилкаву, который сидел по левую руку от меня? Его нет! Его нашли сегодня. Неизвестный заколол его стилетом прямо во сне!
— Что за Вилкава? — осведомился Квендульф. — Это тот, кто вчера запрещал мне вчера садиться за ваш стол?
— В том числе и это…
— Тогда — не возражаю.
— Что?
— Я думаю, что таких сволочей убивать — можно, — гордо заявил северянин. И только потом понял, какую глупость
Воцарилось молчание. Тишину нарушало только слышно сопение толстого мага.
— И вы его и убили? — спросил Ашшурам-аппи.
— Исключено.
— Никто и не ожидал, что вы признаетесь сразу. Но не забывате, — Ашшурам-аппи нахмурился. — у нас есть магия. А для чего ещё использовать магию, как не для установления истины?
— Магия ни к чему. Я не мог никого убить, я был занят другим и могу это доказать. Этой ночью я спал. Это может подтвердить мой друг Арад-Нинкилим. Мы спали с ним в одной комнате.
— Но он ваш друг!
— У моего друга очень чуткий сон.
— Он заинтересованная сторона! Вы знаете, как это бывает на суде.
— Я думаю, что заинтересованная сторона, — это вы. Вы связались с мерзавцем, которого зарезали ночью, как барана. А теперь пытаетесь найти, на кого свалить это дело.
— Следи за своим языком, мальчик!
— Ах, да, — Арад-Нинкилим отложил дощечку и потёр глаза, словно просыпаясь, — Вы говорили о слежке и предателях. Я ничего не пропустил.
— Произошло убийство. Убит…
— Известно, кто его убил?
— Убил один из нас. Убил предатель.
— Зря он это делал. Предателей варят в масле.
— У меня есть все основания полагать, что…
— Всё верно, — Арад-Ниникилим прикрыл глаза, словно стремясь пробудить внутреннее зрение, — Его убил предатель. А предатель — это вы.
— Что?.. — глаза Ашшурам-Аппи.
— В каком городе вы обучались и получили имя?
— Я не обязан…
— Все предатели так говорят! В каком городе вы обучались и получили имя.
— В Тутабе! Доволен?
— Там, где Храм Луны с желтым куполом и синей пирамидой?
— Да, мальчик, да. Ты что, думаешь, раз побывал в Тутабе, стал умнее всех?
— Я никогда в жизни не был в Тутабе, — ответил Арад-Нинкилим. Он поднялся, прошествовал через зал. Офицер уже рванулся с места, чтобы его перехватить, но Арад-Нинкилим остановился справа от выхода и одним движением сорвал гобелен с картой. Подошёл и швырнул на жертвенник, прямо поверх тарелок.
— Вам следовало выбрать город, про который мало кто знает, — заявил юный жрец, — Или хотя бы город, которого нет на этой карте. Смотрите все! Вот Тутаб! И жёлтый купол, и синяя пирамида.
Палец указал на стилизованное изображение небольшой крепости зажатой между рекой и болотами. Густо-чёрная пирамида с круглым основанием поднималась над крепостной стеной, а венчающий её купол был сиреневый.
— Это же просто…
— СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЮ! — заорал юный маг. И прежде, чем кто-то успел сообразить, что происходит, он прыгнул на жертвенник, подхватил ритуальный кинжал и одним ударом вогнал его в грудь Ашшурам-Аппи.
Тот, как и положено беспечному заговорщику, панциря не надел. А может, при такой-то тучности, во всём Морском Гнезде не нашлось достаточно просторного панциря.