Небо с овчинку

Серова Марина Сергеевна

— Она позвонила на почту и попросила, чтоб ей передали, что перезвонит в другое время. А потом… ну, тетка когда пришла, Ольга перезвонила, и они поговорили.

— Это тетка вам рассказала? — еще более настораживаясь, снова спросила я.

— Да, — кивнул Мурашев и, удовлетворенно улыбнувшись, добавил: — Слава богу, что она жива и здорова. Я уж и не надеялся ее когда-нибудь увидеть целой и невредимой.

— А вам не кажется странным, — решилась высказать я вслух свои подозрения, — этот звонок тетке? Почему Ольга вдруг, ни с того ни с сего, объявилась спустя целый месяц после неожиданного исчезновения?

— Может

быть, вспомнила, что о ней все же есть кому беспокоиться? — наивно предположил Мурашев, мысли которого, похоже, были заняты совсем не тем, чем следовало, — он мечтал.

Не хотелось мне обламывать его мечты, но я просто должна была так поступить, а потому довольно серьезным тоном произнесла:

— Все это, конечно, замечательно, но я нутром чувствую, что с девушкой что-то случилось. По-моему, это совпадение — неожиданный звонок Ольги тетке после того, как мы начали ее разыскивать, — не случайно. Возможно, кто-то узнал, что ее ищут, и решил обезопасить себя, ведь по телефону голос узнать не так-то просто, тем более когда человек плохо знаком.

— Нет-нет, что вы! — замахал руками у меня перед лицом Мурашев. — Не дай бог… — и он отклонился в сторону и постучал костяшками пальцев по деревянным перилам, окружающим летнее кофе. Затем, снова усевшись на место, добавил: — Я верю тетке, ей незачем было меня обманывать.

— Согласна, но ведь могли обмануть и ее, — не сдавалась я. — Вы слишком доверчивы, хотя стоило бы, наоборот, насторожиться. Я ищу девушку уже несколько дней, и все пока бесполезно. Она не покидала город на поезде, ее сестра тоже не имеет представления, где она есть. Хотя я подозреваю, что сестра что-то утаивает и недоговаривает, и…

Но, увы, Мурашев меня не слушал, бессмысленно таращась куда-то через мою голову и думая о своем. Тогда я тряхнула Мурашева за плечо и напрямую спросила его:

— Полагаю, теперь вы желаете, чтобы я прекратила поиски Ольги?

— Что? Ах да, теперь это уже не нужно. Надеюсь, она скоро сама вернется, и мы… и я…

— Фу-у, — нервно вздохнула я и сделала еще одну попытку выбить себе право на доведение этого дела до конца: — Максим Леонидович, подумайте хорошенько еще раз, стоит ли бросать поиски? Ведь и сейчас Ольга, как я полагаю, не оставила адреса, где ее, в случае чего, можно найти. Вы не думайте, что я пытаюсь вас убедить ради денег — я хочу вам помочь, а потому…

— Я уже все обдумал, спасибо, — перебил меня Мурашев. — Вы хорошо поработали, и я хотел бы прямо сейчас с вами рассчитаться.

После этого Максим извлек из кармана сильно помятый конверт и, не заглядывая внутрь, передал его мне. Я приняла деньги с нескрываемым безразличием.

— Пересчитайте, — попросил Мурашев.

— Я привыкла доверять своим заказчикам, — небрежно бросила я.

Затем сразу же встала и направилась к машине. Дальше продолжать разговор не имело смысла. Мурашев был помешан на своей девушке и, как я догадывалась, просто боялся, что она может потом обвинить его в том, что он помешал ей нормально отдохнуть и устроил чуть ли не облаву на нее. Понять его побуждения не составляло большого труда.

* * *

Ну вот, расследование, которым я занимаюсь последние несколько дней, можно было бы считать законченным. Но… я, верная своей интуиции и внутреннему голосу, который, кстати, тоже говорил, что продолжать поиски девушки надо,

все же решила не отступать, а довести расследование до конца. Не ради кого-то или чего-то, а для себя самой — я ведь настоящий детектив, а это значит, должна следовать главному профессиональному правилу: никогда не бросать дело на полпути.

Заведя машину, я бросила последний взгляд на радующегося непонятно чему Мурашева и покатила в сторону дома. Всю дорогу меня не покидала одна-единственная мысль: «Действительно ли тетке звонила Ольга или же это был кто-то другой?»

Допустим, звонила действительно Туркина. Но каким образом она узнала о том, что ее ищут? Стечение обстоятельств? Совпадение? Или же расчетливое и выверенное действие? Я задумалась. Нет, сама позвонить девушка никак не могла, вернее, не должна была этого сделать, поскольку прошло слишком много времени с ее исчезновения. Звонить-то следовало в первую неделю, а не к концу отдыха.

К тому же, если логически подумать, звонить ей было некому, да и незачем. С теткой она не ладила, друзей не имела, к телефону в собственной квартире никто подойти не мог, а уж то, что о ней кто-то там волнуется, ей при такой эгоистичной натуре и в голову вряд ли бы пришло. Да, точно, Туркина не стала бы изыскивать способы связаться с теткой, не имеющей телефона, — не настолько близкими они были. Стало быть, звонившим человеком была не Туркина, а кто-то другой. И этот кто-то, судя по всему, очень не желает, чтобы поиски девушки продолжались.

Даже если, хотя и с большой натяжкой, предположить, что именно Ольга в самом деле сама позвонила тетке, все равно тут многое настораживает. Людмила утверждает, что Туркина донимала ее достаточно долго, и лишь перед своим отъездом на юг она решила дать бедной сестре денег. Получается, что какое-то время Ольга должна была еще находиться дома и, только получив желаемую сумму, покинуть город. А она исчезла раньше. В свою очередь, Ситенковой уезжать вовсе не требовалось — раз она дала ей денег, то стала на некоторое время свободна от надоедливой девицы. Скрываться же столь поспешно следовало лишь при иных обстоятельствах, догадаться о которых несложно.

Я вздохнула, останавливая машину возле своего дома, но все еще не переставая анализировать ситуацию. По-моему, все идет именно от этой самой богатой сестрицы. Во время беседы с ней было прекрасно видно, что она просто ненавидит свою родственницу и прямо-таки желает ее смерти. А может, даже и сделала все, чтобы ее, эту самую смерть, ускорить? Похоже, стоит понаблюдать за мамзелью на отдыхе, а там видно будет.

Прежде чем покинуть машину и погрузиться в вечерние домашние хлопоты, я решила немного побеседовать со своими магическими «косточками» — единственными, кто был способен подсказать мне, правильно ли я поступаю и не делаю ли глупостей. Им одним я доверяла, как самой себе.

Достав многогранники из «бардачка», я высыпала их из мешочка себе на руки, легонько встряхнула и бросила на соседнее кресло. «Косточки» торопливо покатились в центр сиденья, давно имеющего выемку, оставленную не всегда легкими телами моих попутчиков и пассажиров, и, лишь оказавшись в нем, замерли, представив моему взору комбинацию из трех цифр: 30+16+8. Расшифровка магического послания была следующей: «Не ошибается тот, кто ничего не делает; но никому, кроме глупца, не свойственно упорствовать в ошибке».