Небо с овчинку

Серова Марина Сергеевна

«Что бы это могло значить?» — я напрягла свои довольно-таки утомленные мозги, ища более широкое объяснение краткой трактовки. Через пару минут единственный подходящий в данном случае подтекст предсказания мною был вычислен. Очевидно, что где-то или в чем-то я ошибаюсь, но главное, чтобы я не позволила этому своему заблуждению повести меня в неправильную сторону и тем самым помешать мне распутать ком хитросплетений дела. Должно быть, так. В целом же действия мои на правильном пути.

Покончив с анализом предсказания, я наконец-то покинула свою «девяточку» и не спеша направилась

домой. Открыв дверь квартиры своим ключом, я сразу же почувствовала, что там, внутри, творится что-то неладное. Торопливо бросив сумочку на кресло, так что она раскрылась и из нее даже посыпалось наружу содержимое, я поспешила в кухню, из которой и доносился странный запах — то ли газа, то ли чего-то горелого. Первой мне в этот момент пришла мысль, что Константин оставил что-то на плите, а сам ушел на улицу.

Заглянув же в кухню, я увидела там совсем другое действо, заранее представить которое у меня лично никакой фантазии бы не хватило. Непоседливый Костик собрался постирать собственные джинсы. Для этого он засунул их в самую большую из найденных у меня кастрюль, засыпал сверху порошком, поставил на огонь и теперь стоял рядом с плитой на стуле в одних трусах и пытался запихать в кипящую воду штаны целиком. Брюки, конечно же, в слишком маленькой для них емкости уменьшаться не желали и свисали то одной, то другой штаниной через край. Сейчас они с одной стороны уже подпаливались огнем, источая тот самый невыносимый запах, который я учуяла еще от двери.

— Ты что делаешь? — кидаясь к плите и перекрывая газ, громко закричала я. — Спалить дом решил?

— Нет, только постирать, — на всякий случай отскакивая в сторону, ответил мне Константин. — У тебя же в квартире стиральной машины нет, а у меня все вещи грязные. Во что я, по-твоему, должен одеваться?

— А меня ты подождать не мог?! — немного успокоившись от напоминания о том, что стиральной машины в доме и в самом деле нет — я отдала ее в ремонт и до сих пор не могу забрать, — более сдержанным тоном произнесла я.

— Ага… Откуда я знаю, когда ты вернуться соизволишь, — вздохнул в ответ Костик. — Что мне, из дома, что ли, совсем теперь не выходить? — Он показал на свое небогатое одеяние и нервно почесал локоть.

— Мог и не ждать, но зачем же джинсы кипятить? — все еще не понимала необходимости действий мальчишки я. — Что, нельзя было в ванну набрать горячей воды и просто пополоскать их? И быстрее, и проще.

— Горячую воду отключили, — доложил мой беспокойный квартирант. — К тому же я видел, что дома мои вещи всегда кипятят, ну я и подумал…

— Ладно, иди в зал, я сама тут все приберу, — понимая, что спорить бесполезно, скомандовала я и стала искать половую тряпку, чтобы собрать растекшуюся по полу воду.

Костик уходить не спешил. Пару минут он наблюдал за моими действиями, а затем спросил:

— Как встреча с заказчиком?

— Отлично, — равнодушно откликнулась я. — Он со мной распрощался.

— Что, не поверил, что справишься с его делом и найдешь ту дамочку? — подковырнул меня маленький изверг. — Я бы на его месте тоже засомневался.

— А я бы на твоем, — угрожающе привставая, начала я, — закрыла рот и удалилась, пока тебя не заставили возвращать

помещению его былой вид.

Костик исчез из кухни, как по мановению волшебной палочки, — ему не очень хотелось заниматься стиркой или же уборкой, и он был рад, что эту работу теперь взяла на себя хозяйка квартиры. Не рада была тому лишь я. Грязного белья у меня уже тоже накопилось прилично, а горячую воду отключили. У нас ведь в России коммунальщики как считают: раз на дворе лето, значит, горячая вода не нужна, холодной жильцы обойдутся, а о том, что людям стирать и купаться надо, никто даже и не вспоминает.

Вытерев с пола всю разлитую воду, я сняла с плиты кастрюлю, опрокинула ее содержимое в ванну, а затем поставила на огонь чайник. Пока он закипал, переоделась в домашнюю одежду, а потом занялась стиркой. На это у меня ушло минут сорок, так как вместе с Костиковыми я решила простирнуть еще и несколько своих вещичек. Когда же сия грандиозная работа была завершена и ванная комната наполнилась звоном падающих в ванну капель воды, стекающих с вещей, я слегка ополоснулась под холодным душем и вышла в зал.

Там за маленьким круглым столиком спокойно сидел Константин и что-то рисовал.

«Наконец-то ребенок нашел себе нормальное и безопасное занятие, — обрадовалась я увиденному. — Да к тому же еще и развивающее. Глядишь, каким-нибудь Репиным или Саврасовым станет».

Не став отвлекать мальчика от творчества, я заняла место в кресле, включила телевизор и принялась щелкать пультом, переключая каналы в поисках того, что бы стоило посмотреть. Мыльные оперы, по которым сохли все мои знакомые и подруги, давно уже опротивели и казались полной чушью. Но в связи с тем, что сейчас было около семи вечера, все каналы наперебой предлагали только фильмы бразильского и мексиканского производства. Пришлось переключиться на спортивный канал. Тут хотя бы не было слез, да и посмотреть было на что — настоящие мужчины демонстрировали свои накачанные атлетические тела и физические способности.

Правда, и от этой красоты я тоже очень скоро устала. Лица качков, маячащих на экране, стали казаться однотипными, фигуры чересчур ненастоящими, а действия производились со слишком уж большим понтом. Не зная, чем еще себя занять, пока телесериалы закончатся, я повернулась к Костику, все еще корпящему над своим художеством, и с некоторой иронией произнесла:

— Что ваяешь, мастер живописного жанра?

— Да так, твоим бывшим объектам поиска морды правлю, — утирая стекающие со лба капельки пота, как ни в чем не бывало отозвался Константин.

Я вскочила как ошпаренная и кинулась к столу, за которым он сидел.

— Что… что ты делаешь?! — только и смогла выговорить я, при виде совершенно измалеванных ручкой фотокарточек Ольги и Людмилы, портрет которой я успела стащить, будучи у той в ее роскошном гостиничном номере.

Сейчас же, попав в виртуозные руки моего маленького приживалы, изображения обеих девушек превратились в нечто не поддающееся описанию. Синие волосы до плеч, темные зрачки безо всякой искры в глазах, чертовым подобные рога на макушке, густые брови — одним словом, стандартное издевательство хулиганов над портретами людей.