Небо в алмазах
Шрифт:
— В морге переоденут, — пробасил второй из группы товарищей, что собрались у меня за спиной. — Шевелись, нам некогда...
Я сделал первый шаг в направлении лестницы, мысленно проклиная немецкую кодовую дверь в подъезде, которая тем не менее не избавила меня от таких вот гостей. От таких гостей, после которых не собрать костей. Получилась рифма, и, может быть, из меня получился бы поэт... Но судя по настойчивому подталкиванию стволом в спину, времени узнать это уже не хватит.
— А вы хотя бы кто такие? — спросил я. — Чего вам надо-то? Может, я прямо тут отвечу на все ваши вопросы?
— Мы
— Вы от Тыквы? — предположил я.
— Какая еще тык... — обиженно отозвался бас, но тут же осекся, и я ощутил, что за моей спиной что-то происходит. Что-то вроде стихийного бедствия. Например, урагана. Это когда все летит, падает, воет и разбивается вдребезги. Судя по звукам, происходило у меня за спиной именно это, а я стоял, не решаясь обернуться. Лишь через несколько секунд до меня доперло, что никто мне уже ничем не тычет между лопаток. Я едва успел обрадоваться, как в спину мне ударил не то чтобы пистолетный ствол, а нечто, более похожее на обезумевшего быка-производителя. Или на тепловоз. Короче говоря, меня швырнуло на лестничные перила, и я едва успел в них вцепиться, иначе лететь бы мне вниз, гремя костями...
А бык-производитель, он же тепловоз, пронесся по лестнице вниз с дикой скоростью. Судя по грохоту, он не открыл подъездную дверь, а вынес ее на себе...
— Бегать мы все мастера, — раздался чей-то голос. — Засаду нормальную сделать мы не можем, а вот дать деру — это ради бога.
Голос показался мне знакомым, но я еще не мог сообразить — хорошо это или плохо. Тем не менее сидеть до утра на перилах я тоже не собирался, поэтому осторожно опустил ноги на ступени, а затем так же осторожно обернулся.
И вдобавок к знакомому голосу я увидел еще и знакомый предмет. Когда я его увидел, то вздрогнул и с сочувствием посмотрел на незнакомого мужчину, который лежал на лестничной площадке рядом с этим предметом. Из-за цвета своего плаща лежащий мужчина напоминал большой пыльный мешок.
— Они трижды облажались за одни сутки, — сказал Шумов, приседая на корточки и подбирая с пола свое излюбленное орудие — черный резиновый член. Судя по всему, именно этой штукой он и вырубил парня в сером плаще. А в руке у парня в сером плаще был пистолет. Стало быть, в спину мне тыкали не пальцем и не авторучкой. Можно было не стыдиться поднятых рук.
— Трижды за сутки — это уже многовато для людей, которые считают себя профессионалами, — продолжал рассуждать Шумов. — На месте их начальства я бы уже начинал чистку кадров. И того толстого борова, что удрал отсюда, я бы уволил в первую очередь.
— Я пойду домой, — сказал я, перешагивая через серый плащ. — Мне нужно прийти в себя. И отдохнуть. И переодеться.
— Конечно, — Шумов выпрямился и доброжелательно закивал мне. — Я тоже хотел бы отдохнуть и переодеться. Но сначала нужно куда-то убрать труп. У тебя в квартире случайно нет свободного места?
— Какой труп? — прислонился я к двери своей квартиры. — Где труп?
— Догадайся, — предложил Шумов. — Нас здесь трое.
Ты, я и молодой человек на полу. Ну и кто из троих похож на труп?
— Я, — устало проговорил я.
— Ответ неправильный, — с сожалением заметил
Глава 8
Лажа номер три
1
— Вот было же у меня предчувствие, — вещал Шумов, затаскивая молчаливого парня в сером плаще на мою лоджию. — Было предчувствие, что если я вылезу со своей дачи, то случится что-то нехорошее. И пожалуйста — случилось. А все из-за тебя...
Последняя фраза адресовалась мне, и возразить я в принципе ничего не мог. Можно было свалить все на Гиви Хромого, который порекомендовал мне нанести визит бывшему частному сыщику, но я подумал, что Гиви — не тот человек, на которого стоит переводить стрелки. Я промолчал, помогая уложить тело в сером плаще на старую ковровую дорожку.
— Хотя и они сами не без греха, — добавил Шумов. — Тоже мне, охотнички! Вылезли на лестничную площадку, треплются да еще курят! И так три часа кряду. Нужно быть круглым идиотом вроде тебя, чтобы не заметить этих болванов.
— Все у тебя идиоты, только ты один в белом, — ответил я.
— По крайней мере, ты меня не заметил. И они не заметили. Они тебя ждали, я тебя ждал, мы были на одном этаже, и они меня не засекли. А я весь их треп до последнего слова слышал.
— Это как же?
— А вот места надо знать, — самодовольно сказал Шумов. — Специальные места для засады.
Я принюхался к его куртке и предположил:
— Это возле мусоропровода, что ли?
— Парень не так безнадежен, как кажется, — проворчал Шумов. — Мусоропровод — это самое то. Меня один раз подловили вот так же, отдубасили за милую душу... С тех пор я пасу своих жертв возле мусоропровода, только так.
— Кто жертва-то? — спросил я, потом посмотрел на тело у себя под ногами и понял, что вопрос немного глуповатый. Шумов и так был обо мне не слишком высокого мнения, поэтому я срочно добавил два других вопроса, поумнее: — И зачем это я тебе понадобился посреди ночи? И почему ты сказал, что они облажались три раза за сутки? Я пока насчитал только два — возле твоей дачи и сейчас, на лестничной площадке...
— Конечно, мы можем поговорить обо всех интересных вопросах, — кивнул Шумов, присматриваясь к куче старого хлама, лежавшей в дальнем углу лоджии. — Но вот этот товарищ в сером ждать не будет, он скоро начнет разлагаться. И вообще, приличные люди не держат трупы на лоджии, они стараются от них как можно скорее избавиться. Желательно ночью, чтобы никто не видел. Сейчас еще ночь, хотя до рассвета осталось всего ничего. Хочешь решить проблему с телом сейчас? Или сам ею займешься днем, после обеда, отдохнув, выспавшись и надев чистые носки?
— А что ты посоветуешь мне как специалист?
— Бери вон тот мешок, а потом вон те веревки... Потом заворачивай ноги в мешок. Теперь — веревки. А теперь бери его за ноги. Он аккуратно упакован и готов к транспортировке.
— А если мы кого-то встретим на лестнице? — опасливо поинтересовался я.
— Мы никого не встретим на лестнице, — уверенно сказал Шумов.
— Мы поедем на лифте?
— Мы не поедем на лифте, — сказал Шумов и решительно раскрыл раму, потом высунулся наружу, посмотрел вниз и удовлетворенно отметил. — Кажется, никого...