Небо в алмазах

Гайдуков Сергей

Шумов говорил, что придется долго и упорно бежать, но он не предупредил, что мне вслед будут стрелять! Это оказалось неприятным сюрпризом, причем какой-то идиот засадил очередь из автомата, что совершенно недопустимо в жилых районах в позднее время суток! Люди же спят!

Стрельба придала мне сил, тем более что дальше я бежал по склону, бежал, с трудом удерживаясь от превращения в настоящий колобок. Позади орали, стреляли, ревели моторы, но я не оглядывался, потому что знал: ничего приятного я там не увижу.

Когда

склон кончился, я выскочил на дорогу, и тут сверху по мне снова начали палить, но без успеха. А я юркнул в кусты по другую сторону дороги, ломанулся наугад и выбрался уже в конце какого-то сквера. Было холодно, темно и одиноко. А раз одиноко, стало быть, я оторвался от преследования. Можно было себя поздравить с наступившим праздником.

Пистолет я убрал в карман куртки, посетовав про себя, что стрелок из меня хреновый. Вот и в фонарь не попал, и с Олегом как-то нехорошо вышло. Правда, я же не собирался его убивать. Значит, и жалеть не о чем.

Я прогулялся туда-сюда по скверу и понял, что сыт одиночеством по уши. Какой там план был у Шумова и как он его осуществил, можно было только догадываться. Но если моя роль в его плане состояла лишь в пальбе в небо и сумасшедшем беге по склону холма... Было немного обидно. Я знал, что способен на большее. Я знал, что...

Я тут бегаю, как заяц, отвлекая внимание. А Шумов в это время забирает у Мухина ключ. И спокойно сваливает. За ним никто не гонится, потому что все убежали за мной. И теперь я могу шляться по этому гребаному скверу хоть до утра! Тьфу!

В этот момент я услышал звук приближающегося автомобиля. Машина шла медленно, водитель высунулся в окно, будто высматривал кого-то. У водителя было лицо Шумова.

— Эй! — осторожно позвал я из кустов. — Эй, это я...

— Давай быстро в машину! — заорал Шумов в ответ. Никакой благодарности за блестяще выполненный отвлекающий маневр...

Микроавтобус тормознул, и я запрыгнул внутрь.

— Только не сядьте мне на голову, — проскрипел кто-то.

— Да, не сядь ему на голову, — присоединился к скрипучей просьбе Шумов, нажимая на газ. — А чего ты лежишь, вообще-то? Все, подымайся...

— Думаете, стрелять больше не будут? — неуверенно проскрипел голос. — Ну ладно...

Медленно и страшно, словно покойник из могилы, — а в каком-то смысле так оно и было, — с сидений поднялся Мухин. Какой-то он был весь измочаленный, бледный и совсем непредставительный. Очки были уже другие, в простой металлической оправе. И все равно я вздрогнул, увидев это лицо перед собой. Я уже свыкся с мыслью, что это лицо принадлежит покойнику. И, возможно, лежит где-то в пруду в Молодежном парке. Жизнь опровергла мои предположения. Мухин повертел головой направо-налево и медленно произнес:

— Ну что ж, знакомые все лица. За рулем — мое пальто. А тут — моя личная охрана. Кстати, шерстяной носок не сохранился? Ноги дико мерзнут в последнее время.

— Нет у меня шерстяного

носка, — ответил я, еще не совсем сообразив, как же следует вести себя с человеком, восставшим из мертвых. — Забрали у меня тогда носок. Когда ты меня подставил в «Белом Кролике»... сволочь! — По мере того, как я вспоминал все свои страдания, я стал понимать, как нужно с Мухиным обращаться. Нужно взять его за грудки и бить о стену, пока он не вернет тыквинские бабки, пока не объяснит всю эту кошмарную историю, весь этот цирк, весь этот дурдом...

— Ключ давай сюда!!! — Я цапнул Мухина за горло. Тот не сопротивлялся, он просто неуверенно махнул рукой, но это не могло меня остановить. Я дорвался до того, что искал! — Где ключ?! — В микроавтобусе было не слишком светло, а на ощупь никакого ключа на шее у Мухина не болталось. — Где ключ?! — Я вдруг дико испугался и повернулся к Шумову, чтобы поделиться своим испугом. — Там нет ключа! Костя, там нет ключа!!!

— Какой еще ключ? — тихо и устало проговорил Мухин. — И что ты меня лапаешь за шею? Если тебе что-то нужно, спроси, а не лапай.

— Где твой ключ? — рявкнул я. — Где ключ от ячейки?

— От какой ячейки? — непонимающе переспросил Мухин. — Ты о чем, парень?

— Нам Марина рассказала про ключ и про ячейку, где ты хранишь свои... Что? Чего ты?.. — я снова обернулся к Шумову. — Костя, что это с ним? Он спятил? Чего он смеется?

— Потому что Марина нас кинула, — мрачно проговорил Шумов. — Нет никакой ячейки в камере хранения, и в банке нет никакой ячейки, да, Муха?

— Абсолютно точно, — сказал Мухин. Его издевательский смех перешел в кашель, Мухина затрясло, и лицо его исказилось гримасой боли.

— Марина просекла, что мы не из милиции, и скормила нам сказочку про золотой ключик... Чтобы мы кинулись искать мертвое тело. А тела никакого не было. То есть было тело живое, которое сидело себе тихонечко в пятикомнатной квартире и зализывало раны.

— Да вот не зализал, — проскрипел Мухин. — Вы куда меня, вообще-то, везете? Мне бы врача...

— А нам бы чемодан алмазов да чемодан денег, которые ты спер у Тыквина, — зло рявкнул я. — Ты знаешь, как я намучился из-за тебя?! Ты знаешь, что Тамару до сих пор Тыква у себя держит?! Я у него «на счетчике» из-за тебя!

— Козел ваш Тыква, — сказал Мухин. — Ничего такого не должно было случиться. Только милиция. Вас бы забрали в отделение, а поскольку оружия у тебя с собой нет — только шерстяной носок, — тебя бы с Тамарой выпустили. А Тыкву с компанией загребли. Жалко, что вышло все по-другому.

— Классный план! — Я едва не подпрыгивал на сиденье от злости. Меня так и подмывало треснуть Мухина по роже, но вот эти очки... Как-то неприлично, мне казалось, бить человека в очках. А попросить его снять очки я стеснялся. — Классный план — подставить двух незнакомых людей, срубить на этом кучу бабок и свалить...