Небо в алмазах
Шрифт:
— Да, — ухмыльнулся Куинн. — Теперь в это трудно поверить. Впрочем, он не был сиротой в полном смысле этого слова. У него была мать и уйма проблем с отчимом. Короче говоря, в надежде на лучшую жизнь он взял и убежал из дома. Мои мама с папой подобрали его на улице, когда он находился в плачевном состоянии: голодный, грязный, измученный… Они с трудом уговорили его пожить у нас в доме.
Куинн никогда не был жадным и готов был делиться всем, что у него было, но единственное, чего он хотел, чтобы к нему, если что надо, обращались с просьбами. Кроме того, он верховодил всеми ребятами, живущими у них в доме, и все безоговорочно признавали его лидерство.
Джек
— Теперь он и Люси, наша с ним приемная сестра, — мои лучшие друзья. Люси попала к нам в восемь лет, а до того ее жизнь была сплошным кошмаром. Несколько лет назад у Джека с Люси случился роман, но сейчас она живет в Лондоне. Между прочим, работает банкиром, — с гордостью добавил он.
— Как же все это ужасно! Зачем только люди заводят детей, если не собираются любить их? — с горечью произнесла Дени. — Наверное, после всего, что ты увидел и услышал в детстве, у тебя пропало желание иметь детей? — Конец фразы она договорила еле слышно, заметив, как от ее слов изменилось выражение его лица. — Прости, Куинн, — извинилась Дени, почувствовав, что сказала лишнее.
— Ничего страшного. Да, я был женат.
— Кажется, твою жену звали Лорой Хартлей? — сказала Дени и тут же закрыла ладонью рот. Она вспомнила, что узнала об этом от Кимберли, учившейся в том же колледже, что и Лора. И ей стало страшно стыдно. Ради бога, извини меня.
Куинн, захотелось, ей крикнуть, я забыла, что твоя жена умерла.
Не слыша ее слов, Куинн неожиданно начал рассказывать:
— Мы поженились еще в университете. Лора хотела быть социальным работником, в то время как ее родители… — Его голос предательски дрогнул, но он быстро взял себя в руки и продолжал: — У них были на этот счет другие планы. Естественно, они послали дочь учиться, но в основном только ради того, чтобы та не скучала до тех пор, пока на горизонте не объявится богатый и подходящий во всех смыслах жених. — При этих словах он горько улыбнулся. — Когда она переехала ко мне, семья от нее отказалась.
— А чем они занимались? Подожди, насколько я помню, у них были магазины по всей стране. Мне кажется, они дружили с Ховардом.
— Мягкая мебель, — ответил Куинн и стиснул зубы. Ховард, проклятый Ховард! Конечно, не его вина в том, что Лора заболела, но он, несомненно, усугубил ее страдания в последние дни жизни.
— Сколько ей было лет, когда она умерла?
— Двадцать шесть. Она сгорела за три месяца.
Бедный Куинн! Глаза Дени наполнились слезами.
— Это было самое счастливое время в моей жизни. — Он потянулся за бутылкой и налил себе вина. — Ей нравился наш образ жизни, мои родители. Так же, как они, она жалела и любила этих несчастных, никому не нужных детей. Когда бы ни приходил домой, я всегда обнаруживал ее в компании кого-нибудь из ребятишек. Они доверяли ей, рассказывали свои тайны. — Невидящим взглядом он посмотрел на свой бокал и с силой швырнул его на палубу. — Ну почему я не умер sвместо нее? Почему не смог спасти ее? — Уже много лет подряд Куинн задавал себе эти вопросы, но по-прежнему не находил на них ответов. У Куинн. а, как всегда, когда он думал о Лоре, сжалось сердце.
Куинн твердо знал, что какая-то часть его души навсегда отдана Лоре. Он никогда не перестанет любить ее и не забудет то время, когда они были невероятно счастливы и настолько глупы, что не ждали от жизни ничего плохого.
Он
— Ты хочешь знать, почему я ненавижу Ховарда? — спросил Куинн и, не дожидаясь ее ответа, продолжил: — Потому, что этот негодяй отравил последние дни Лоры.
Дени побледнела.
— Я не знала, что он был знаком с ней.
— Он и не был. Но, проиграв выборы и не войдя во Всемирную ассоциацию добытчиков алмазов, Ховард решил во что бы то ни стало отомстить мне. И вылил на меня такое количество помоев, что, мне было не отмыться. Я не обращал внимания на все эти сплетни, но Лора страшно переживала. Она всегда надеялась, что рано или поздно отец с матерью признают ее замужество, теперь же об этом не могло быть и речи. На них не подействовало даже то, что Лора смертельно больна.
Дени не смотрела на Куинна. Она явно ничего не понимала!
Бедная девочка! — подумал Куинн, Она считала его почти святым, и вдруг услышать такое….
Глубоко вздохнув, он опять принялся рассказывать:
— Когда у Лоры появились метастазы, я пришел к ее родителям и умолял их прийти к нам, но они выгнали меня, заявив, что благодаря Ховарду они теперь точно знают, что я законченный подлец, который обманул их несчастную дочь, для того чтобы завладеть ее деньгами. Они так и не помирились с ней…
— Какой кошмар! — прошептала Дени. Звук ее голоса отрезвил Куинна.
Какого черта я это делаю? — ужаснулся он. Зачем ворошу прошлое? Около меня сидит очаровательная, талантливая, свободная девушка, у которой куча своих проблем. Неужели я таким образом пытаюсь вызвать у нее интерес к себе? Идиот! И вдруг безо всякого перехода Куинн удовлетворенно подумал: а все-таки хорошо, что Ховард не ее отец…
Куинн нежно обнял девушку и притянул к себе. Жалость и сочувствие переполняли Дени. Не говоря ни слова, она прижалась к Куинну. Тот ласково поцеловал ее веки. Дени чуть запрокинула голову и потянулась к нему губами. Он крепче обнял ее и почувствовал, как сильно бьется ее сердце.
Это только секс, и ничего больше, напомнил он себе. Она — замечательная девушка, и надо постараться сделать все от меня зависящее, чтобы ей было со мной так же хорошо, как и мне с ней.
Куинн решительно поставил ее на ноги и, раздевая на ходу, повел в каюту. Он целовал ее и удивлялся, какая у нее прохладная и соленая кожа. Наконец, продолжая обнимать друг друга, они упали на кровать и надолго потеряли связь с реальностью.
— Как дела? — входя на следующий день в студию, спросил Куинн.
— Сегодня я начала делать цепь, — оторвавшись от работы, ответила Дени. Ей всегда нравились изделия из платины, хотя работать с ней достаточно трудно и многие ювелиры не любят ее за это.
— Ты решила сделать классическое плетение, — с удовлетворением заметил Куинн.
Дени кивнула.
— Да, мне так больше нравится. Цепочка тогда не смотрится перекрученной.
Куинн подвинул к себе табурет и устроился возле стола. Последнее время у него вошло в привычку сидеть около Дени и смотреть, как она работает. Спустя некоторое время он взял в руки ее альбом с эскизами и в сотый раз принялся рассматривать их. Каждый раз он находил в ее работах что-то новое для себя и оригинальное. Придуманные Дени украшения шли в разрез с общепринятыми правилами, но при этом выглядели красивыми и изящными. Куинн искренне восхищался ими. А ей было приятно, что рядом находится человек, которому интересно все, что она делает.