Небо в огне. Штурмовик из будущего
Шрифт:
— Отлично, «Штык-2», хорошо отработали! — похвалил наводчик. — Сделайте еще заход.
— Понял, выполняю.
Эскадрилья закружила над полем боя, самолеты по очереди заходили на цель и обстреливали немцев из пушек и пулеметов. Гитлеровцы среагировали на их действия, несколько «мессершмиттов» свалились сверху и попытались атаковать штурмовики. Но им наперерез сразу же бросились «Яки».
Ведущий истребителей попался опытный, он не стал кидаться на врага сразу всеми своими силами. Фашисты ведь обычно нападали двумя группами: одна сковывала наше прикрытие, другая в это время спокойно, без помех била
— Размочили! — крикнул кто-то, когда один из зазевавшихся фрицев вдруг вспыхнул и начал падать. Остальные сразу же снизили натиск и стали выходить из боя. Пара «Як-7» рванулась за ними, а оставшаяся четверка продолжила бдительно охранять штурмовики.
— Молодцы, «горбатые», можете идти домой, — поблагодарили с земли.
Группа легла на обратный курс. Дивин по привычке пересчитал самолеты: все пять на месте. Да и «Яки» тоже не понесли потерь. А навстречу уже спешили самолеты первой эскадрильи — Григорий узнал их по красным кокам винтов. Экспат отсалютовал товарищам, покачав крыльями, и мысленно пожелал им удачи. На душе было светло и радостно.
Правду говорят, что двух одинаковых вылетов не бывает. В этом Григорий убедился очень скоро. Хотя, казалось бы, задание то же самое: штурмовать немецкие танки, район прежний, знакомый по первому вылету, ан нет — пойти наперекосяк все может в любую секунду. Поэтому не ленись, не полагайся на авось, а думай, много думай — пытайся предугадать, чем враг может ответить на твои действия.
Ведь предлагал комэску немного изменить маршрут, зайти на цель с другой стороны, но тот отмахнулся от него как от назойливой мухи и легкомысленно ответил:
— На воду дуешь, Гришка, фрицам сейчас не до нас. Видел, как их с утра приложили? А пехота еще добавила. Так что не майся дурью. Лучше напомни, чтобы за высотой следили и ниже четырехсот метров не снижались, танки враз гостинец выпишут.
Что верно, то верно. Когда штурмовики опускались слишком низко над землей, немецкие танкисты частенько расстреливали их в упор. Но ведь поговорить стоило не только об этом! Дивин прикусил губу, круто развернулся и направился к своему самолету. Там кипела работа: машину заправляли горючим, маслом, водой, подвешивали бомбы и реактивные снаряды, пополняли боезапас пушек и пулеметов. Старшина Пономаренко возился с УБТ, не доверяя никому обслуживание своего оружия.
— Андрей, все в порядке? — осведомился на всякий случай экспат. Стрелок молча поднял большой палец. — Не затягивай, скоро опять полетим.
Неприятности начались очень скоро. Когда штурмовики подошли к аэродрому истребителей, там не оказалось ни одного «Яка». А на запрос Малахова с земли ответили, что все самолеты вылетели по приказу комдива прикрывать переправу — немцы устроили на нее мощный налет.
Чертыхнувшись, капитан приказал продолжать полет. До линии фронта добрались без каких-либо происшествий. Вышли к цели. Авианаводчик на этот раз не смог пробиться к ним на связь, в эфире стоял дикий шум-гам, треск и улавливались лишь обрывки слов.
Правда, и без всяких
Ко всему прочему в воздухе стаей потревоженных галок вились несколько десятков самолетов различных типов. Складывалось такое ощущение, что воздушный бой как начался с самого утра, так и не затихал до сих пор.
«Илы» с ходу пошли в атаку. Сбросили бомбы, сделали повторный заход, обработали фрицев эрэсами. Закрутили круг, поливая немцев пулеметно-пушечным огнем. Несколько танков задрали хоботы орудий и стреляли по штурмовикам. В этот момент ведомый Малахова, забыв, видимо, в горячке боя о предупреждении Григория, чересчур снизился. И очередной снаряд ударил в машину неосторожного летчика. «Ил-2» вздрогнул и клюнул носом.
— Прыгай! — закричал экспат, увидев, как пламя вырвалось из-под радиатора и быстро перекинулось на плоскости и на фюзеляж, но тут же осекся. Куда прыгать, под ними поле боя. Попадешь в лапы гитлеровцев, они церемониться не будут, в лучшем случае пристрелят на месте. Ну а в худшем… доводилось видеть, что они вытворяли с пленными, лучше уж самому…
Самолет неуклюже отвалил в сторону с неработающим мотором. Начал планировать, потом, не выпуская шасси, плюхнулся на брюхо, пополз по полю, но практически сразу натолкнулся на какое-то препятствие, скапотировал, перевернулся и упал на спину. Один из вражеских танков неторопливо подполз к месту падения и выпустил по самолету несколько снарядов в упор. Взрыв, к небу взметнулся язык пламени и черного дыма.
— «Штыки», уходим! — немедленно скомандовал комэск. Надежный круг из четырех машин не построишь, испытывать судьбу дальше — форменное самоубийство. — Идем правым пеленгом, компактно, сократить дистанцию, стрелкам не зевать!
Но беда, как известно, не приходит одна. Только-только перетянули через линию фронта, оказались над территорией, занятой советскими войсками, и облегченно выдохнули, как с земли вдруг прорезался авианаводчик:
— «Горбатые», на хвосте «мессеры»! Сзади «мессеры», слышите меня?! «Маленькие», фрицы преследуют наши штурмовики. Все, кто меня слышит, помогите «горбатым»!
Застучал пулемет Пономаренко, через мгновение к нему присоединились и другие стрелки. Но шестерка «худых» уже заняла выгодную позицию, повисла на хвосте группы и начала энергично поливать «Илы» огнем. Четверо атаковали сверху, а пара норовила зайти снизу.
— Гриша, крен вправо, — командовал старшина. — Давай! Резче!
По крылу ударила хлесткая очередь, управлять самолетом сразу стало тяжелее. Еще один сильный удар, экспат услышал, как вскрикнул Пономаренко и перестал стрелять. Дивин не успел спросить его, что случилось, а новый снаряд задел фонарь, и летчика обдало осколками. Хорошо, прикрыла бронеспинка кресла. А дальше удары посыпались один за другим.
Григорий затравленно оглянулся. Неужели все? Увидел приближающийся «мессер», успел рассмотреть довольное, улыбающееся лицо фашистского летчика и бессильно ругнулся. Сейчас его будут добивать!