Небо в подарок

Штаний Любовь В.

И хоть бы повод приличный выдумали! Обвинение хрупкой девушки в том, что она убила и съела добрую половину наличествующего экипажа «Капли», включая штурмовика с многолетним опытом и его самого...

Желание разорвать в клочья обидчиков голубоглазой девчонки сдерживать удавалось с большим трудом. Лишь из-за усилий, брошенных капитаном на подавление агрессии, говорил в основном Лишуг.

Механик оказался шустрым... Жгучая зависть к успевшему чересчур близко познакомиться с Катей сотруднику, смешивалась с благодарностью

ему же за поддержку землянки.

– Рыбу я ела, рыбу...

Обернувшись на голос, Торадин замер.

Бледная кожа. Влажные волосы на плечах, совсем потерявшихся в несуразно большой кофте. Пронзительная усталость в темно-голубых глазах. Досадливо прикушенная нижняя губа и пронзительно-острая беспомощность сжатых в кулаки тонких пальцев.

– Катя!
– Лишуг бросился к перекрывшей вход в комнату перегородке, а капитан молча закрыл глаза.

Члены команды и представить себе не могли, насколько близки к преждевременной гибели были в тот момент.

Желание уничтожить обидчиков этого нежного и беззащитного существа стало почти непреодолимым. Уже не желанием -необходимостью, единственно важным действием.

Когти стиснутых пальцев пропороли кожу ладоней. Темная кровь медленно и вязко пульсировала в венах, болезненно давила на глаза, капала на пол. Торадин не мог позволить себе слабости.

Если сейчас поддастся болезни, Катя, даже если выживет, останется один на один с идиотами, готовыми обвинить ее в чем угодно.

Судя по всему, Лишуга рядом с ней тоже не будет. Его попытки защитить девушку, хоть и вызывали уважение, но именно они и делали механика первой жертвой...

– Тихо, - негромкий приказ начальства отвлек внимание присутствующих от двери, а когда экипаж перевел взгляды на капитана... Их слаженный стон утонул в алом мареве, скрывшем уже весь пол и часть стен.

– Док, у тебя осталось сыворотка?
– Торадин едва шевелил губами. Любое движение могло ослабить концентрацию и привести к трагедии.

– Н-н-нет, - почти беззвучный ответ.
– Лишь синтетическая, но она...

– Плохо...

Да уж! Все подумали одно и то же, но в разных

выражениях. Происходящее сейчас было уже не плохо - безнадежно. И счет шел на секунды. Народ застыл, прощаясь с жизнью и жадно отсчитывая ее последние мгновения.

Синтетическая сыворотка могла долгие годы «предотвращать» то состояние, в котором сейчас Кэп находился, но и ее ввести времени не было.

И все же...

Психология - наука хитрая. Ураг бочком сдвинулся ближе к двери без ручки. Если он не ошибся... Если бы только не ошибся! Осторожно, чтобы громким звуком не разрушить хлипкий контроль над трансформацией, которую Торадин еще как-то умудрялся сдерживать, психолог постучал в дверь.

Землянка каким-то образом положительно действовала на капитана. И не только ее кровь, но и она сама тоже. Когда Епть въехала в спальню, уцепившись за крыло

лагортианина, не только Док, но и все прочие попрощались с девушкой. Со своими жизнями, впрочем тоже.

Крылья - второй уровень трансформации, а вот дымка алого оттенка уже третий. И тем не менее все остались живы. До сих пор...

Минута шла за минутой, а Катя все не открывала. Ураг стучал и с нарастающим ужасом наблюдал, как кровавый пот выступил на лбу Торадина... Как чешуя покрыла его лицо... Как...

Дверь бесшумно отворилась. Землянка, показавшаяся в проеме, хмыкнула:

– Вот блин. Опять дымится! Нельзя уже на пятнадцать

минут оставить.

– Беги!
– одними губами проговорил Лишуг, делая осторожное движение в сторону выхода в общий коридор.

Девушка пожала плечами и... медленно пересекла комнату. Бежать она явно не собиралась. Напротив подошла вплотную к Торадину и взяла того за руку чуть ниже локтя.

Дорн, зажав руками рот, сполз на пол и, похоже, потерял сознание где-то там, в глубине алого марева. А Каюк Епть мягко погладила уже почти монстра по плечу.

– Опять напортачил, - улыбнулась девушка, бесстрашно глядя в распахнувшего глаза капитана.
– Надымил, поранился... Совесть есть?

– Ка-а-а-атя...
– Трансформировавшиеся голосовые связки выдали полухрип-полурык, а землянка лишь шире улыбнулась.

– Знаешь, тебе очень идет чешуя. Красиво так, - выдала полнейшую глупость Епть, но Торадин вместо того чтобы окончательно превратиться и разорвать осмелившееся прикоснуться существо в клочья, пристально и жадно вглядывался в запрокинутое к нему лицо.
– Пойдем, я тебе руки забинтую.

Девушка потянула Кэпа за собой, и тот... вопреки логике, вопреки всему, что было известно о болезни, вопреки... Лагортианин покорно пошел за Каюк!

– А говорили, зачем обувь, - уже на пороге спальни брезгливо стащив испачканный фруктово-винной, кашицей носок с маленькой ступни, поморщилась Епть, не выпуская руки Торадина.
– Тут резиновые сапоги и то к месту пришлись бы.

И разорвала касание, присев на корточки! Капитан едва слышно зарычал, а сам Уpaг вознес прощальную молитву матери-прародительнице. Но тут землянка ухватила мужчину за ногу...

– На чистый ковер в грязном не пущу, - возвестила она мрачно и потянула носок со ступни капитана.
– Не дергайся, у тебя руки в крови. Грязь может в ранки попасть...

И принялась снимать с Торадина носки! Тот впился ошарашенным взглядом стремительно меняющих цвет с мутновато-красного на привычно-зеленый глаз в макушку напряженно сопящей девушки. Когда та сняла и отбросила носки за спину, мужчина все еще смотрел, опасаясь лишний раз вздохнуть.

Открыв дверь, офигела. Нет, ну сколько можно? Подумаешь, заперлась на пару минут. В конце концов, могу я побыть одна? А этот... капитан... опять злится.