Небо Ван Гога
Шрифт:
Мудрее, но глупей
Глупее - сердце.
Я научил держать себя в словах.
Конец очередного года в жизни,
Не подвожу итог
Банальность, как петля.
Я собираю мысли, чувства и слова
И прямиком веду их к алтарю.
Метафорой плююсь при встрече
Горжусь собой
Доволен. Сиюминутно - безусловно.
Сбил с ног фальстарт предзимний.
Меня, как прежде любят и мне, как прежде это льстит.
Умён, красив, харизматичен в профиль и анфас
Снаружи также обаятельная тайна
Но внутри измена этой
Пускай любуются, гадают по ночам - кто я? И с кем (чем) меня едят.
Я, как прежде - улыбаюсь.
Это неизменно.
Я изменил себя внутри.
Я прочитал не мало книг, но это мало.
Я цепляюсь за слова, как рыба на крючок
Жду зиму, без сомненья
Но зима во мне.
Она накрыла в первых числах Декабря.
Слабость больше не по мне.
Я снова резок, как тогда и безгранична стала жизнь моя.
Я собирал слова в коробку «было»
Я долго шёл сквозь думы, волчий вой.
Хлебал по горло ложь и оправдывал «любовь»
Бессонницей страдал и резко обрывался сон перед рассветом.
Волнение, озноб и раны ныли в сердце.
Всё предельно рассчитано
Я чётко листаю дни один за другим.
Так длилось неделю, может две
Я сбился со счету после жутких ночей.
Ты всё ждёшь... чего-то
Не жди меня. Жди зиму.
В моей квартире снег идёт с потолка.
Сегодня, я ухожу.
Дарю тебе нашу маленькую зиму в ноябре.
Салютую. Пока.
Когда я закончил в доме была тишина о которой я говорил ранее, о той тишине, что даже страшно дышать чтобы не спугнуть её и я решил ворваться в неё.
– А пойдёмте гулять все вместе, сегодня такая атмосфера сумеречной романтики. Хочу разделить её с вами этой ночью.
Все согласились и мы взяв ещё бутылку барбареско отправились топтать ночной Рим своими небрежными от алкоголя следами.
Глава 24.
«Просто Кэрол»
Рим окутал недельный дождь, тогда он напомнил мне Нью-Йорк, всегда дождливый, сырой, серый и вечно прячет людей в тумане. Мне тоже захотелось в нём спрятаться. Я предупредил Мари, что мне нужно побыть одному и я поеду в Неаполь, ближе к морю. Возможно, задержусь там на пару дней, может дольше.
Небольшой уютный ресторанчик на окраине этого городка подошёл для моего дождливого настроения.
Я писал заметки в моём романе или делал вид, что пишу их.
– Что вы делаете?
– Работаю. Резко ответил я, женщине сидящей через один столик от меня.
– Над чем? В её голосе прозвучали нотки женской незыблемости.
– Над книгой, разве не видно? Как можно резче отвечал ей в ответ.
– А мне слегка показалось вы смотрите на меня.
– Вы правы. Вам показалось.
–
– А кто сказал, что не могут? Я решил ей подиграть, раз уж моё настроение ей подходило.
– Так вы любовались мной? Я уверена, что найду пару строчек о себе в вашей книге. Вы как художник писали с натуры, только не картину, а книгу, описывая одинокую женщину лет сорока с бокалом вина в одной руке и с сигаретой в другой. Я угадала? Она загадочно улыбнулась.
– А если угадали?
– Если так, то бокал вина за ваш счёт.
Я весло хмыкнул.
– Cameriere, un bicchiere di vino per la signora. Что означало, официант, бокал вина пожалуйста для дамы.
– А если бы вы любовались не мной?
– Тогда, у вас не было бы возможности выпить сейчас со мной этот bicchiere di vino.
– И чтобы вы ответили?
– Что я смотрел на дождь.
Я действительно любовался её красотой. На ней была рубашка светлого света с пуговицами, которые видимо ей были совсем не нужны. Лишь нижняя её часть была застегнула. Она сидела ко мне боком и я смотрел, как движется её полуоткрытая грудь в такт её дыханию. Её стройные ноги манили меня к себе. Мне хотелось ощутить их своими ладонями, не упустив не единого места. Мне хотелось полностью расстегнуть её рубашку и целовать её грудь всю ночь.
После выпитого бокала за мой счёт, мы отправились к ней домой.
Мне нравилась её наигранная педантичность, она меня возбуждала и не успев зайти в дом, мы занялись любовью. Мы не останавливались практически не на секунду, если нам нужна была пауза для восстановления, то в это время я целовал её везде, ласкал её тело и нежился с ней в постели. Когда всё закончилось, я спросил её.
– Как твоё имя?
– Зови меня просто Кэрол.
– Просто Кэрол. Я повторил с её же интонацией, но слегка приглушив громкость слов. А в этом что-то есть. Точно что-то есть. Я размышлял в слух совсем не стесняясь её и не думая, что она поймёт меня как-то не так. Мне стало уже неважно и на утро я уехал обратно к Мари.
Я хорошо запомнил эту ночь желаний, так я её назвал. Ночь желаний с просто Кэрол.
В моей жизни было много таких ночей, но запоминались только единицы, только настоящие.