Небожитель
Шрифт:
— Видишь, у меня шрама не щеке почти нет.
Я тоже поразилась перемене.
— Его когда-то оставила Морган, а именно при первой встрече, — усмехнулся он. — В этом и разница между вами.
— Как это? Тем, что я не расквасила тебе лицо?!?
— Ты меня вообще убила!!! — взорвался смехом он.
Я растерялась.
— Всю жизнь буду видеть эту картину перед глазами, — понуро ответила я.
— Я не про Ли, — засмеялся он. — Я про то, как ты в меня выстрелила!
— Но ты же не пострадал! Это царапина! Ты
— Прошла по сердцу! Не был бы я небожителем, мотала бы срок, милая, — он сказал это на зековском жаргоне, а я рассмеялась.
— Не говори так, — сказала я и положила голову на плечо.
— В том-то и главная разница между вами: она оставила шрам на щеке, а ты… — он взял мою руку и приложил к груди, где слышались уверенные удары. — А ты — на сердце, — он поправил мою прядку, а мне не хотелось думать, какое воронье гнездо у меня на голове. — Уж слишком пригожей она казалась кандидатурой. А в тебе я люблю не качества, а тебя саму. За нее я тоже умер, но то было скорее бегство от себя. Надоело жить и самопожертвование казалось неплохим выходом… — сказал он задумчиво, а потом всмотрелся в мои глаза, от чего я задрожала всем телом, но меня тут же крепче обняли: — За нее я умер, а если точнее — сдался, а для тебя буду бороться.
Посмотрев в глаза смерти, тяжело остаться такой же. Человек меняется необратимо, навечно. Вся система ценностей делает крутой поворот на сто восемьдесят градусов. То, что казалось основополагающим и важным, теперь не имеет совершенно никакого значения, а то, что ты имел в избытке, воспринимается как дар богов.
Я смотрела на Кириги и не могла насмотреться. Он больше не казался мне красивым. Его черты больше не впечатляли, а сердце не пускалось в беспорядочный танец от одного только взгляда, но причина тому не внешность. Вместо бурлящего котла эмоций, по телу разливалось тепло любви к родному и очень дорогому человеку. Не верилось, что всего лишь несколько дней назад мне хотелось, чтобы он исчез из моей жизни. Теперь же я знала, что пойду за ним на край света.
Поняв меня без слов, Кириги наклонился для поцелуя, но дразнящее остановился в миллиметре от моих губ, прошептав:
— Надо будет послать Морган огромный букет роз.
— За что?!? — поразилась я.
— За то, что подала идею.
— Какую?
— Я следил за тобой после нашей первой встречи, но все не знал, как к тебе подойти, несмотря на то, что знал о тебе больше любого другого
— Следил? — я чувствовала себя полной идиоткой.
— Конечно, следил, — без зазрения совести подтвердил он. — Сначала мне прислали полный пакет документов, вплоть до распечаток по кредиткам.
— Этого не может быть… — прошептала я, сгорая от смущения.
— Может и было. Я еще тогда подумал, что если человек работает на мафию, то он не должен ездить на метро и делать накопления, — сказал
— Буренкой, — смущенно ответила я. — Но это… ты все видел?
— Конечно.
— Это не честно! — возмутилась я. — Как ты мог?
— Это расследование…
— Как же! Это! Это… У меня слов нет!
— Ну, прости, что говорю тебе правду. А о том, что я провожал тебя на работу и с работы говорить?
— Ты знаешь про меня все, — понуро ответила я. — Я про тебя — очень мало.
— У тебя будет время узнать. А на компьютер я бы на твоем месте защиту поставил. Любой подросток может рыться в твоих личных архивах.
— Спасибо за подсказку, — ответила я и отвернулась.
— Обычная практика спецслужб, — сообщил он. — Триада тебя тоже засекла благодаря видеонаблюдению на улице.
— Мы с Алинкой старались не попадаться на камеры.
— Во избежание терактов, их установили на всех автостанциях. Там почти нет "мертвых зон".
— Понятно, — добавить нечего. Что жаловаться на отсутствие личного пространства? Все равно, время не может потечь вспять.
— Я волновался за тебя, потому и следил, — вдруг сказал он и добавил: — И не зря волновался.
Вопреки обиде на вторжение в частную жизнь, вдруг стало спокойно. И на что я жалуюсь? Мы ведь уже не расстанемся, так почему бы прошлое не оставить в прошлом.
— А цветы зачем?
— Узнав о моей дилемме, решила вмешаться. Посоветовала вместо исполнения роли тени, я должен за тобой поухаживать. Я послушался и получил пулю в сердце. Во всех смыслах.
— Она тебе давала советы? — удивилась я.
— А больше некому, — пожал он плечами. — Она мой единственный друг.
— А остальные Форесты?
— Они меня всего лишь терпят.
Так вот оно что! Одно дело слушать объяснения вроде "это не то что ты думаешь", которым поверить невозможно, и совсем другое — подтверждение на практике! Кириги действительно человек нелюдимый и… если Морган действительно его единственный друг, то это все объясняло. Все! Даже то, как они обнимались! Какая же я дура! Если сама влюблена в него по уши, то почему про всех женщин думаю так же? Кажется, для меня этот вопрос закрыт навсегда.
Быстро чмокнув меня в губы, он напомнил:
— Так что не смей ревновать! Кем-кем, а друзьями мы с тобой никогда не будем!
Я нахмурилась. Дружба для меня нечто незыблемое и понятное, хотя кто-то постоянно испытывает мои убеждения на прочность. Вспомнив последние примеры, я кивнула:
— Ладно, я согласна "не быть другом"!
— Быстро, — сказал он, и пересадил на пассажирское сиденье. — С чего это?
— Незачем нам усложнять отношения!
Он улыбнулся и завел мотор.