Нечаянная радость
Шрифт:
Джерод появился ровно в два часа, она позволила этому произойти. Но к этому времени Бет чувствовала себя очень уставшей — она далеко не оправилась от операции, анестезии, стресса. От ее боевого настроения ровным счетом ничего не осталось.
— Вижу, вы готовы, это хорошо, — сказал он.
— Не понимаю, зачем вам это надо, — удивилась она. — Это не в обычае лечащих врачей.
— Просто я такой вот славный парень, а вы, кроме всего, товарищ по профессии. — Он подхватил ее сумку и взялся за ручки кресла-каталки. — А врачи ведь не только конкурируют,
«Так и есть, — подумала Бет. — Все дело в корпоративной поддержке».
Она медленно перешла с кровати на кресло.
— Вы, наверное, пытаетесь представить, каково это — в моем возрасте перенести две серьезные операции?
— Да, и это тоже, — признался он. — У меня такое ощущение, что сам я в двадцать девять еще не родился. Я тогда все еще был стажером.
— Но с тех пор вы успели сделать себе имя.
— В самом деле? — спросил он, выкатывая ее из палаты. — Наверное, мне повезло.
— Не помню, сколько вам лет…
— Сорок девять. Скоро отмерю полвека.
— Выглядите вы моложе, — сказала она.
— Спасибо, — засмеялся он. — Очень любезно с вашей стороны. Но что случилось? Ваш боевой задор вас покинул?
— Это операция виновата, — сказала Бет. — А так я обычно особа не из приятных.
— Вот уж неправда. Сейчас приедете домой, отдохнете. Ваша подруга, вы говорили, позаботится об этом. Она, кстати, не слишком деспотичная?
— Она превосходная сиделка. За такую сиделку можно все отдать. Хотя временами сиделки раздражают, а я не хочу терять ее как подругу. Она прирожденная медсестра, работает в отделении экстренной помощи с самого начала.
Завозя ее в лифт, он хмыкнул:
— Я всегда ценил медсестер экстренной помощи. Они собранны, немногословны, проворны, готовы к любым неожиданностям. Но как правило, все они немножко сумасшедшие.
— Вот в вашей специальности проворство не требуется, — проговорила она устало.
— К сожалению. Но и нам есть чем гордиться. Если мы знаем свое дело, терпеливы и удачливы — мы можем увидеть наших пациентов исцеленными. А медсестры их только подштопают и отдают в другие руки. Онкологами тоже работают по призванию.
— Вижу. Ведь им приходится бывать и шоферами…
Он подкатил ее к своей машине, поставил ее сумку на заднее сиденье и смотрел, как она довольно легко, хотя и не так быстро, забирается внутрь. Правда, оказавшись в машине, Бет устало откинула голову на спинку сиденья. Джерод откатил кресло к входу в приемное отделение и, усевшись рядом с Бет, спросил, удобно ли ей.
— Но прежде чем кивать, скажите, куда мне ехать. А потом можете расслабиться.
Она назвала адрес, и он посмотрел маршрут по навигатору. А Бет снова порадовалась, что решила оперироваться в собственной клинике — как замечательно будет сейчас оказаться дома, в своей кровати, так быстро. Вот только…
— Надо бы заехать в аптеку, за лекарством.
— Этим? — Он достал из пиджака маленькую бутылочку с пилюлями.
— О господи, да вы просто неправдоподобно идеальны. — Машина
Он засмеялся:
— Если бы от этого был прок. Я уверен, что вы сейчас не расположены к флирту, да, Бет?
Она зевнула.
— Если вы в самом деле пытаетесь флиртовать, чутье вас определенно подводит. — Повернув голову, она посмотрела на него. — Как раз перед тем, как вы вошли ко мне в палату, у меня был приступ боли, — пробормотала она.
— Как неудачно!
— Я вряд ли сейчас смогу составить вам подходящую компанию.
— А вы поспите. Я надежный водитель.
Через несколько мгновений она проснулась, коротко всхрапнув.
— Господи, — пробормотала она, вытирая слюну с уголка губ.
И тут же заснула вновь, забыв о времени и месте, где находится, пока он осторожно ее не разбудил. Она дошла до дома в полусне, привалясь к нему, и он сразу отвел ее в спальню. Там она осторожно легла на кровать, не открывая глаз, и Джерод снял с нее туфли. Подложил подушку под ее левую руку. Ее губы сложились в слово «спасибо», но она так и не успела его выговорить, провалившись в глубокий медикаментозный сон.
Он мгновение смотрел на нее, потом наклонился и легко поцеловал в лоб.
— Я все чувствую, — сказала Бет.
И он засмеялся.
Билли подвергся вазэктомии, сильно нервничая. Джулия терпеливо дожидалась снаружи маленькой операционной, где происходила процедура. Потом вышел доктор и сказал, что Билли требуется немного полежать, перед тем как уйти домой. Минут двадцать — сорок, не больше. А она, если хочет, может зайти и побыть с ним.
Джулия нашла Билли немного возбужденным, но вид у него был победоносный. Он сделал это! Он позволил им вскрыть свою мошонку и остановить непрерывный поток появляющихся на свет детей.
— Джу, — сказал он взволнованно. — Ты еще не видела, что из меня достали!
Он придвинул столик на колесиках ближе к кушетке, на которой лежал, и приподнял зеленую салфетку. В эмалированном тазу лежали два отрезка длиной сантиметров пять, напоминавшие стекловолокно или тонкую вермишель.
— Билли, — проговорила Джулия мрачно. — Видел бы ты, что доставали из меня. Целых три раза. Уж эти мне мужчины.
Билли два дня провел на больничном — исключительно редкий случай для него, — клал лед себе на яйца и не пускал детей забираться на колени. Потом снова вышел на работу.
Консультант по финансам несколько раз звонил им, хотя мало что нового мог сообщить. Только что, по его мнению, дело несколько сдвинулось с мертвой точки. Его не удивило то, что привело в изумление Билли, — компания по кредитным картам была готова пойти им навстречу, зато банк, с чьей помощью они очутились в яме, отказывался идти на уступки. Тут не было смысла, поскольку терял больше всего именно держатель закладной, ведь дом, согласно положению о банкротстве, оставался в их собственности.