Нечаянная радость
Шрифт:
— Господи, — твердила она сквозь слезы. — Господи, господи! Это просто нечестно!
— Тут ты чертовски права, — прошептал он.
И целовал ее в голову, гладил по волосам, пока она не расслабилась. Волосы на его груди намокли от ее слез, но она никак не могла успокоиться, ей казалось, что она не сможет остановиться, потому что очень уж долго копила эти слезы. Марта смутно слышала, как он шептал, что она права — такое не должно было случиться. Рука, обнимавшая ее, давала чувство защищенности, его осторожные ласки приносили утешение.
Прошло много времени, прежде чем
— Ее грудь, — с трудом выговорила Марта, — она вырезана полностью!
— Ох, Марта, — пробормотал Джо, прижимаясь губами к ее лбу.
— Это выглядит так страшно. А она такая мужественная, ты и представить себе не можешь. Она говорит, что, раз уж так случилось, нам надо смириться. — Она снова уронила голову и еще малость поплакала. — Если бы это случилось со мной, у меня и десятой доли не нашлось бы ее мужества.
— Ну, тут ты ошибаешься. Ты одна из самых сильных женщин, которых я знаю.
— Нет, — покачала она головой, — я не такая. Я все время только и делаю, что боюсь, ты просто не знаешь. Боюсь за себя, за Джейсона. Боюсь заболеть, как Бет, и остаться одна, как осталась она. Ты даже не представляешь, до какой степени я постоянно боюсь и волнуюсь.
Он улыбнулся:
— Со стороны виднее. Я бы сказал, что ты крепкая, как скала. — Он снова провел ладонью по ее волосам. — Слушай, но она еще может выкарабкаться. Возможно, самое страшное уже позади, и она справится, победит болезнь. И впереди у нее долгая интересная жизнь.
— Первый раз с ней это случилось перед самой нашей свадьбой. Помнишь, она была тогда в парике? Потому что у нее выпали все волосы. Марк собирался жениться на ней, но не смог этого выдержать. И ушел. — Она всхлипнула.
— Я помню, — кивнул Джо. — Я плохо знал ее парня, но за это просто его возненавидел. Слабак убогий.
— И вот снова у нее все повторилось, и рядом никого нет, кроме нас. А какой от нас прок? Что мы можем?
— Вы лучше, чем тот трус. Слушай, Марта! Ты-то знаешь, что я никогда не бросил бы тебя в подобном случае. Пусть они даже всю тебя искромсают, сверху донизу, я все равно останусь с тобой. Ты же это знаешь, правда? Что я не такой породы, как тот мозгляк? Нет, я, конечно, горжусь твоей красотой, как последний дурак, но это не самое важное. Я не это в тебе люблю. Поэтому выкинь ты из головы все свои страхи.
— Как похвально. — Она недоверчиво рассмеялась сквозь слезы. — Особенно если я собираюсь бросить тебя за то, что ты отказываешься бриться и мыться. — Она провела ладонью по его щеке и засопела. — Ты что, побрился и вымылся?
— Иначе ты не дала бы мне себя обнять…
Она уронила руку ему на колено.
— И свои мерзкие задубелые трусы сменил на новые… — Ее рука скользнула вдоль эластичного пояса и наткнулась на свежие ярлычки. — Даже с ярлычками.
— Надо было их срезать? Я там немного порылся в шкафу, пока их искал, просто спешил на сигнал тревоги. Я потом положу все на место, обещаю.
— Не очень-то верится…
— Богом клянусь!
Она снова прикоснулась к его щеке.
— Было очень приятно, когда ты раньше
— Ты никогда не жаловалась…
— Но до нашей свадьбы ты брился всегда.
— Правда? Честное слово, Марта, я болван. Прости. У тебя такая нежная кожа… Я идиот.
— Только я все равно пойду спать в гостевую комнату.
— Конечно. Как знаешь. Я правда побрился и принял душ, только чтобы посидеть с тобой. Не мог вынести, что ты плачешь тут одна. Хочешь, я посижу с тобой в гостевой, пока ты не заснешь? Я понимаю, ты сейчас сама не своя из-за несчастья с Бет.
— Нет, — ответила она. — Только здесь и сейчас. Я пока на большее не готова.
— Ладно. Но поверь, что я с тобой, и в здравии, и в болезни — я не из пугливых.
— Надеюсь, нам не придется пережить что-то подобное, потому что… если мне пришлось уйти из нашей спальни ради того только, чтобы ты помылся, я и думать боюсь, как ты поведешь себя в серьезной ситуации.
Он поцеловал ее в лоб и снова привлек ее к себе на грудь.
— Дай мне немножко времени, киска, и увидишь, что я не совсем безнадежен.
Глава 10
Август кончился. В сентябре в Калифорнийской долине все еще стоит жаркая погода, а в этом году она особенно затянулась. Билли и Джулия после долгих недель ожидания ехали на встречу со своим финансовым консультантом, не зная, придется ли им объявить о несостоятельности, или же им предложат восстановительную программу, даже более жесткую и стрессовую, чем условия их жизни последних лет. По дороге оба чувствовали себя как на иголках.
— Я хочу, чтобы ты принял то, что будет, спокойно, — сказала Джулия, — если даже нам и придется подать заявление, мы все равно это переживем.
— Очень не хотелось бы, но я сделаю, как он скажет. Ты же знаешь, — отвечал Билли.
— Я хочу, чтобы ты снова полюбил меня.
— Тут нет проблемы. Я люблю тебя. Тяжело только сознавать, что мне не удалось справиться.
— Расходами занималась я — думаешь, мне легко сознавать, что я не сумела справиться? Будь справедлив к себе. Мы старались оба как могли. И ты мне очень нужен. Мне всегда не по себе в твое отсутствие, а теперь, когда ты рядом, ты все равно отсутствуешь.
Не отводя глаз от дороги, он положил ладонь ей на колено и сжал его.
— Я как-нибудь исправлю это. Не хочу, чтобы ты так думала.
Войдя в офис Джона — безликую комнату правильной кубической формы, — они с трепетом и ожиданием сели на стулья перед столом.
— Вот что, дорогие мои, — бодро начал тот, — может, вы еще и не в полном порядке, но быстро выздоравливаете. В вашей программе участвуют все. — Он открыл лежавшую на столе папку и взял сверху два одинаковых печатных листа. — Вот ваш новый график платежей. Позвольте объяснить. Выплата студенческой ссуды откладывается на два года. Вы и не представляете, сколько людей напрочь забывают о своих обязательствах и так ничего и не выплачивают. Они даже растрогались, что вы полны решимости отдать долги, поэтому согласились на четыре процента. Остаток вам тоже снизили — пожаротушение расценивается как государственная служба.