Нечаянные деньги
Шрифт:
На Ивана я сразу запала, хотя я мужиков вообще-то в другом типе люблю: атлетичных, мощных, немногословных, уверенных в себе. А попадаются мне вечно какие-то астеники, дети трудной судьбы, со сколиозом и близорукостью. Пробуждают, так сказать, во мне материнский инстинкт: хочется подобрать, обогреть и достать из-за пазухи котлету. Зато Иван умный и не бедный. И не жадный. И перспективный, так как не женат. Это все про Ивана мне Ритка говорит, когда я ей жаловаться начинаю. Я думаю, она просто Ване за спасение благодарна, вот и всё. И вообще, она мою связь с ним, в основном, осуждает, говорит, что если про него
Кстати, тут и Рика позвонила. Вовремя она. Я как раз до дома доехала и пыталась припарковать машину возле забора. Сколько же можно просить Роба с Лёнькой парковку нашу отсыпать, каждый дождь уплываем и тонем в грязи! У меня уже в обычай вошло возить с собой резиновые сапоги, ибо в своей модельной обуви я в такую распутицу до калитки не дойду, увязну. Как же вот это вот всё надоело, просить-умолять, будто мужики мои сами не видят!
– Да, Ритусь. Слушаю внимательно.
– Дома уже?
Ритка – экономист. И очень рациональна. Экономит даже на словах, пропускает всякие преамбулы и сразу к делу. Иногда очень смешно получается. Как в анекдоте про телеграмму «Денег нету здравствуй мама». Но мы с ней давно дружим, я ее язык хорошо понимаю. Она – полная противоположность мне: одинока, строит успешную карьеру, обеспечена, несентиментальна, не ждет от жизни чудес, говорит, что «взять их у жизни – наша задача». Я у нее денег никогда не занимаю, кстати, хотя она и предлагает: боюсь её из-за денег потерять. Такая у меня в жизни неразбериха с этими деньгами, что это вполне возможный вариант развития событий.
– Да нет, только вот к дому подъехала, паркуюсь, – вроде и ничего такого, мы с ней каждый день разговариваем, хотя бы немного и по телефону. А настроение всё-таки чуть поправилось.
– Поди, опять со своим «романтик боем» встречалась, с Айболитом нашим?
– Ну, справедливости ради, он не Айболит – тот ветеринаром был.
– Что, серьёзно? – почему-то очень оживилась Ритка. – Не знала.
– Верь мне, я Лёньке эту книжку читала сто раз, он любил ее маленький очень. Вот прям тебе начало:
Добрый доктор Айболит!
Он под деревом сидит.
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица,
И жучок, и червячок,
И медведица!
Всех излечит, исцелит
Добрый доктор Айболит!
– Да, судя по всему, ты права, буду иметь в виду, – согласно протянула Ритка. – Короче, с Ваней опять встречалась, рушила крепкую семью-ячейку общества?
– Да чего там рушить-то, Рит, – пожалела я себя в очередной раз. – Рушить там нечего. Эта крепкая семья итак держится на честном слове. Без Вани-не Айболита. Сейчас вот Лёньку пристрою по жизни и уйду, наверное, к нему, к Ивану.
– Ой, мать, чот я тебе не верю. Что ты мужиков своих неудельных вот так вот влёгкую бросишь и уйдешь. Не похож этот сценарий на тебя.
Я почувствовала, что вдруг начинаю злиться.
– А вот поверь! Возьму и брошу. Надоели они мне хуже горькой редьки! Сделали из меня тягловую лошадь, я и баба, и мужик, я корова, я и бык. Если бы не Ваня – я б, наверное, уже и забыла бы какого я полу. Прикинь, помнишь, снегопад на прошлой неделе был?
– Ну, да, помню.
– Так вот, встаю я утром, выхожу на парковку и вижу, что без расчистки снега я на общую дорогу не выеду. Возвращаюсь в дом, мужиков своих попросить помочь. Лёньку так и не смогла поднять – спал как под наркозом. Роб же проснулся, выслушал меня и сказал, что чистить ничего не может, у него спина болит. Что если мне прямо совсем не выехать – надо звонить на работу и отпрашиваться. Я ему говорю, не могу я сегодня отпрашиваться, отчетность у меня, хоть ползком, хоть тушкой, хоть чучелком, а должна быть на работе. Он меня послушал и говорит: ну, а я что могу? Говорю же тебе, спина болит. Так я сама лопатой и махала.
– Вот гад, – подытожила мою историю Ритка. – Беднушка, как же ты справилась? Там же снегу в тот день выпало – ужас сколько, я помню.
– Да вот так и справилась. Переодеваться уже некогда было. Так и чистила снег, в офисной одежде и шубе. Приехала на работу, а от меня потом разит как от портового грузчика. Ирка, сучка мелкая, нос сморщила, дезик свой из сумки достала и распыляет вокруг себя, и так выразительно на меня посматривает. Так и прибила бы стервозину эту!
– У тебя там просто какое-то змеиное гнездо, – посочувствовала мне Ритка. – Ты мне скажи, ты что решила, уйдешь к Ивану?
В этот момент, как по мановению волшебной палочки, из калитки вышел Роберт. Сроду меня не встречал, особенно в плохую погоду – «плохая погода, а у меня проблемы с носоглоткой», «вечно понатащишь сумок, а у меня спина не в порядке» и всё такое. А тут прямо как услышал мои мысли и сомнения. Пришлось срочно прощаться с Риткой и выходить из машины к мужу. Иван дал мне больше денег, чем нужно было на оплату газа, и я накупила мальчишкам всякой вкусноты, которую в нашем доме давно уже не видели: копченая форель, натуральный зефир ручной работы, помидоров-черри, которые с детства так любил Лёнька. Гори оно огнем, денег нет и не будет. Хоть желудки порадовать!
Раньше мы жили в городе, в двухкомнатной квартире-«брежневке». В руки бы нагадить тому архитектору, кто такие квартиры проектировал: 5 кв.м. кухня, и две крохотные комнатенки 14 и 16 м. Лёнька подрос и, например, идея с семейным завтраком была для выполнения совершенно недоступна: на кухне и вдвоем-то было не развернуться, а уж втроем… Туалет был такого размера, что сидя на унитазе дверь открыть было невозможно, она упиралась в колени. Чтобы выйти оттуда, надо было отступать назад и прятаться в щель между «толчком» и стеной. В ванной, для того, чтобы поставить стиральную машинку, пришлось убрать раковину и мыть руки прямо из крана над ванной. Да много всяких прелестей. Но благодаря удачному расположению и гаражу во дворе нам удалось её довольно дорого продать и купить себе дом в ближнем пригороде.