Нечаянные деньги
Шрифт:
Я аккуратно взяла половину чайной ложки меда и опустила ее в кофейную гущу, предвкушая наслаждение.
– Ась, я не пошутил вчера, про замок-то, – решил снова поговорить на животрепещущую тему Роберт. – Правда, наш замок не работает. Надо новый покупать.
– Может, этот починить? Может, это дешевле будет?
Блин, удавила бы. Опять про «надо». Зачем он мне всё это говорит? Нужен замок? Пойди заработай и купи, ты мужик или кто?! Прям с самого утра начал, а у меня целый рабочий день впереди. Как в кино: «давай червонец, новый керосинка покупать буду!». Вся жизнь
– Отстань, Роб. Нету у меня денег. Вот нет и нет, как хочешь, – ругаться не было сил.
– И что теперь делать? А когда у тебя зарплата? Когда ты мне денег дать сможешь? Кстати, мне еще деньги нужны на починку ботинок, эти воду пропускают так, что хоть на улицу не выходи.
– А ты что, любимый, даже на починку ботинок себе перестал зарабатывать? Или эта услуга для населения так подорожала?
– Зря ты насмехаешься. Я со своей зарплаты коммуналку оплатил и один из наших кредитов. Деньги и кончились. Сама ж просила! – обиженно протянул муж.
– Роб, ты работать когда-нибудь нормально начнешь, а? – начала всё-таки заводиться я. – Ну, так, чтобы денег у меня не клянчить, а, наоборот, мне их предлагать? Ну, чтоб я хоть чуть-чуть пожила как в кино, получая деньги на булавки.
– А чем тебя моя работа не устраивает? – привычно начал отбивать мои подачи муж. – Я не бездельничаю, деньги зарабатываю. Я не виноват, что вам сколько ни дай – всё мало. Вон накупила вчера всякой дорогой дряни, а мне теперь в худых боинках ходи.
Я его сейчас удавлю. Вот натурально удавлю. И сяду в тюрьму. Ася, держи себя в руках. Сердце колотится аж в висках, руки и подмышки сразу взмокли. Надо уводить разговор от жаркой темы, а то вправду добром не кончится.
– Всё, позавтракала я. Мне пора на работу. Лёньку поднимай и за комп сажай, вакансии пусть ищет, о собеседованиях договаривается. Почти год уже прошел с момента окончания техникума, а работы так и нет.
– Сама с ним решай, меня он не слушает, – пробурчал муж. – Воспитала балованного засранца, а мне расхлебывай.
Так, пора бежать. Иначе все-таки я его удавлю.
На улице радостный Беська, выпущенный на утреннюю прогулку, гонял наглых скворцов, то и дело норовивших оккупировать нашу дворовую вишню. Вот кому хорошо: насается, брешет, виляет хвостом и никаких тебе проблем и трудностей!
Мы долго не решались завести собаку – ответственность, время, расходы. Потом решились и в одночасье поехали и купили. И ни разу не пожалели об этом, даже в самый тяжелый период совместного со щенком проживания – с лужами, кучами, в которую влетаешь утром спросонья, с погрызенными тапками и ручками кресел. Беськина слепая, нерассуждающая любовь, жизнерадостный нрав и преданность все эти потравы вполне искупали. В дом, за город, мы переехали уже с воспитанной и повзрослевшей собакой, трудности остались в городе вместе с проданной квартирой.
Прогрела машину чуток и можно трогаться. Дорога ужасная сегодня, я это с самого начала обычно предугадываю, с моста через нашу речку: если там плотно, значит, и в городе пробка на пробке. Оно и понятно: днем плюс и все течет, ночью
Меня недавно мама спросила: вы хоть раз пожалели, что продали квартиру и в город переехали? Да ни разу вот! Я и Лёньку, помню, спросила, не жалеет ли, не скучает ли по жизни в городе? Он на меня так удивленно взглянул: да ты что, мам! Да ни разу. Тут так хорошо! Я столько здесь себе друзей нашел.
Да, в городе ему было сложновато. Начался переходный возраст, конфликты в классе, проблемы с учебой и учителями. Первый год нашей жизни здесь, за городом, мы еще таскали его по утрам в ту, старую школу, мучительно совмещали графики, подключали ко всей этой суете мою маму, живущую рядом со школой. Пытались разобраться в причинах школьных конфликтов, упавшей успеваемости, Лёнькиных злых слёз, когда мы начинали сто пятьдесят первый разговор на тему поведения и успеваемости. Потом плюнули и отдали его в местную, здесь же, в поселке, маленькую школу. И наступил практически рай.
Маленькие классы, спокойная обстановка, практически индивидуальное отношение, как репетиторство, к каждому ученику: оно и понятно, всего 5 человек в классе и на всю школу – чуть более 50 детей! Если посещений той, городской, школы я избегала – зная за собой изрядную гневливость, боялась сорваться и навредить сыну, – то сюда ходила часто и с удовольствием, чтобы обсудить те или иные вопросы, помочь классному руководителю в уборке класса или просто узнать как у сына дела.
Зазвонил телефон.
– Дочь, привет! Ты как там? На работу едешь? Будь осторожна, с утра передавали, что гололед в городе очень сильный.
– Спасибо, мам, постараюсь. Ты там как? Как себя чувствуешь? Как твое давление?
– Да не очень. Ты же знаешь, как вот такие скачки погодные начинаются, так оно у меня подскакивает. А тут еще день совершенно по-дурацки начался: стала свои сапоги весенние чистить – вижу, изорвались совсем, новые покупать надо.
– Мам, может, починить?
– Да нечего там чинить. Они уже чинены-перечинены. Я хотела с этой пенсии налоги заплатить, а тут теперь выбирай – налоги или сапоги. Ох, жизнь наша трудная… Прости, дочь, кто-то в дверь звонит. Вера Николаевна, наверное, за тонометром пришла, у нас с ней давление одновременно обычно подскакивает. Я вечером тебя лучше наберу. Хорошего тебе дня!
У меня застучало в висках. По голосу слышу – плачет. И вправду, что же за жизнь такая, что я матери-пенсионерке помочь не могу? И всё опять упирается в эти треклятые деньги. Вернее, в их отсутствие. А ведь я у нее, считай, в неоплатном долгу: она в свое время, после того, как отец нас бросил, больше замуж выходить не стала, хоть и были у нее ухажеры. Всю жизнь мне посвятила. Неприятно, конечно, что она теперь нет-нет, да и напомнит мне про это, хотя я ее ни о чем таком не просила, ее собственное было решение. Ну, с другой стороны, это ж правда, так что количество напоминаний тут не при чем, с рациональной точки зрения свершившегося факта это не отменяет.