Нечаянный брак
Шрифт:
— А яйца нам можно есть? — язвительно спросил Коди.
— Конечно, — заверила Речел. — А в кексах и пирожных тоже нет мяса.
Мальчик сразу повеселел:
— Тогда мясо не нужно, Клинт. Если Речел так расстраивается и не может его готовить.
— Мы же не хотим быть жестокими по отношению к животным. По-моему, есть их — значит проявлять бессердечность. — Джереми едва удерживался от хохота, но Клинт не понял шутки.
— Разрешите напомнить, что мы с вами работаем на скотоводческой
Речел вздрогнула:
— Да, конечно, я не подумала об этом. Но ведь коров убивают после того, как вы их продаете?
— Именно. Таким образом городские жители получают мясо. Они покупают коров и разделывают их. — Заметив в ее глазах отчаяние, Клинт поспешно добавил:
— Многих коров даже не убивают. Есть, например, маслодельни и сыроварни. Мы продаем туда очень много коров.
— А быков мм продаем для воспроизводства, — вставил Коул.
— Да, — согласился Дэниел. — Не выделив достаточного количества животных на развод, мы бы остались весной без телят.
— А еще из них делают обувь, — улыбнулся Коди. — Видишь, Речел? Не все из них продаются на бифштексы.
— О Господи… Я почему-то никогда не задумывалась, что мои бальные туфли и высокие ботинки сделаны из кожи.
Клинт вдруг испугался, что она сейчас призовет их отказаться от кожаной обуви и ходить босиком.
— Очень вкусно, Речел, — быстро сказал он. — Что это за приправа в рагу?
— Соль, — подсказал Джереми.
Клинт потянулся к стакану с водой, чтобы промыть горло.
Глава 8
Когда посуда была вымыта, он отправил парней наверх, а Речел повел в спальню на первом этаже, примыкающую к гостиной. Поскольку лампа не горела и в комнату проникал только мягкий лунный свет, Клинт решил, что можно спокойно раздеться, не пугая молодую жену.
Он снял рубашку и портупею, но когда взялся за ремень, услышал недоуменный возглас:
— Что ты делаешь?
— Раздеваюсь.
— Зачем?
Клинт неторопливо обернулся, не вполне понимая, что ему следует ответить.
— Ну, знаешь… — Он выразительно посмотрел на кровать. — Я всегда так делаю, когда ложусь спать. — А ты нет?
— Где твоя ночная рубашка?
— Моя что?
— Ночная рубашка. Ведь ты же не… — Она запнулась. — Ты же не спишь… без всего.
Клинт потер рукой подбородок. И дураку ясно, что Речел страшно нервничает. Стараясь не делать резких движений, он медленно подошел к жене и даже в полутьме заметил, как она побледнела. Судя по всему, напугана до полусмерти.
— У меня нет ночной рубашки, — сообщил он.
Она казалась потрясенной.
— Нет? Тогда… пока ты ее не купишь, думаю, тебе придется спать в том… что у тебя внизу.
— В чем же?
—
Летом Клинт обычно носил короткие хлопчатобумажные подштанники, но Речел, наверное, имеет в виду что-то другое.
— Милая, я не хочу причинить тебе боль. — Он ласково отодвинул темную прядь, упавшую ей на лицо. — Наоборот, я постараюсь, чтобы тебе было приятно.
— Это хорошо. То есть я хочу сказать… ну, я знаю. что… впрочем, ты тоже знаешь. — Она махнула рукой и с легким смешком прошептала:
— Я просто не хочу, чтобы мы при этом были голыми.
Сердце у Клинта защемило от нежности, и он ласково погладил ямочку на ее подбородке.
— Но почему?
— Чтобы не слишком возбуждаться.
Клинт едва не захохотал, однако, посмотрев ей в глаза, понял, что Речел не до смеха. Чтобы не возбуждаться? У него возникло ощущение, что для нее же будет лучше, если он станет делать все медленно и при этом возбуждаться. Ей, конечно, такое не приходило в голову, и она нервно крутила пуговицу на блузке.
— Совершенно необходимо, чтобы ты купил себе ночную рубашку, — повторила она.
Клинт представил реакцию братьев, когда те увидят его в ночной рубашке.
— Посмотрим. Ну а пока… — Он собрался поцеловать ее, уверенный, что сумеет довести жену до нужного Состояния, если только она немного расслабится. — Речел, не бойся.
— Я и не боюсь.
Но она явно кривила душой. Обнимая ее, Клинт чувствовал под руками безжизненное тело, слышал прерывистое дыхание и громкий стук сердца. Оставалось надеяться, что поцелуи заставят Речел позабыть свои девичьи страхи.
Внезапно за дверью спальни послышался какой-то глухой удар, следом за ним по дому эхом разнеслись жуткие завывания, потом кто-то закричал:
— Клинт! Скорее! Что-то случилось с Бесполезным!
Когда они с Речел вбежали в кухню, вой уже перешел в леденящие душу стенания. Увидев, как невероятно раздулся живот пса, не на шутку встревоженный Клинт упал на колени рядом с ним.
— О черт! Проклятое тесто! Бедняга объелся, а ведь оно еще не совсем поднялось.
— Он не умрет? — дрожащим голосом спросил Коди.
— Нет, — заверил его Клинт. — Хотя готов поспорить, что у него страшно болит живот.
Он оглянулся на Речел, всем сердцем желая вернуться в спальню и продолжить начатое. Она выглядит такой потерянной. Может, и хорошо, что сейчас это невозможно. Слишком рано. Ей нужно получше его узнать, а обязанности мужа состоят в том, чтобы дать жене привыкнуть к нему. Возможно, ему придется ждать целый месяц, как это ни трудно.
— Кажется, я должен остаться здесь и нянчиться с Бесполезным. Не хочешь составить мне компанию?