Нечаянный тамплиер. Книга 2
Шрифт:
Выяснилось, что чутье не подвело Родимцева. Пленник на самом деле оказался иностранцем, уроженцем Индии Раджем Мугди. И он был настоящим факиром, странствующим аскетом, фокусником, глотателем и выдувателем огня, а также заклинателем змей. Так он сам говорил о себе, признавшись, что покинул Индию два десятка лет назад и с тех пор зарабатывает на жизнь, давая огненные представления, отлавливая змей, изготавливая и продавая хлопушки и бенгальские огни.
Григорий никак не ожидал встретить на окраине Тверии такого удивительного человека. Родимцев даже разнервничался. Пробарабанив пальцами по столу какую-то
— Так, так. На ловца и зверь бежит. Путешествующий артист огненного шоу, значит? Похоже, что ты то мне и нужен, любезный. Как раз для организации большого огненного представления. А ну-ка, показывай, где склад с твоим реквизитом? Надеюсь, что не разочаруешь меня.
Грегор Рокбюрн немедленно сам пошел за пленником, готовым показать свой склад и инвентарь, лишь бы его поскорее оставили в покое эти суровые христианские воины, так неожиданно вторгшиеся в город. Григорий дал распоряжение переводчику и еще двум сержантам следовать за собой. На всякий случай, ибо дело пахло настоящей военной тайной, которую следовало надежнейшим образом охранять.
Они прошли за постоялый двор в кривые и узкие улицы окраины. То были самые настоящие средневековые трущобы, где весь воздух пропитался смрадом и зловонием сточных канав и помоек. Следом за факиром они нырнули в какой-то захламленный запущенный дворик, в котором никого не было, прошли его насквозь, потом протиснулись сквозь заросли олеандра, поднялись на маленький холмик и оказались возле развалин какой-то старинной каменной постройки. Что это был за дом, понять не представлялось возможным, потому что весь верх сооружения отсутствовал, а остался лишь фундамент, растрескавшийся и весь заросший кустами и лианами. Но под ним уцелел подвал, куда и повел Григория факир.
По древней каменной лестнице с обломанными кое-где ступеньками они спустились в подземный коридор, свет в который просачивался сверху из щелей в растрескавшемся фундаменте. Здесь даже сохранились фрагменты штукатурки, когда-то расписанной вычурными узорами с растениями и животными. Но, понять всю картину по ее остаткам не представлялось возможным. Наконец они дошли до ржавой решетки с толстыми прутьями, перегораживающей проход. Впрочем, то была решетчатая дверь с замком, ключ от которого оказался висящим на шее факира.
С ужасным скрипом старая решетка открылась, и они оказались в довольно просторном зале, своды которого поддерживали перекрещенные арки, опирающиеся на мощные столбы. Свет в это помещение проникал сквозь два маленьких зарешеченных окошка, находящихся под самым потолком. По стенам стояли большие черные сундуки. А у противоположной стены на самодельной столешнице из досок, положенных на козлы, находилась настоящая химическая лаборатория с удивительными керамическими тиглями, колбами и ретортами, со ступками и весами. Что-то тут было похожее на самогонный аппарат, а в большом глиняном кувшине с крышкой обнаружился самый настоящий спирт. Во всяком случае, на это указывал характерный запах. В дальнем углу на одном из сундуков располагалась постель хозяина помещения.
Грегор Рокбюрн приказал открыть сундуки и не ошибся. Перед ним в небольших деревянных коробочках внутри сундуков был складирован самый настоящий готовый порох, а также его
Родимцев отобрал у факира ключ, взял его себе, запер железную решетку и распорядился установить возле важного объекта круглосуточный караул. Самого же индийского актера отвел обратно в постоялый двор, где велел посадить под домашний арест в одном из помещений, надежно охранять и хорошо кормить до особого распоряжения. То был пока самый важный пленник, услуги которого в скором времени понадобятся, потому что запасы пороха, разумеется, придется пополнять. Но, сначала предстояло сделать и опробовать огнестрельное орудие.
В первый день осада Тибериады не принесла желаемого эффекта. Противник отнюдь не выглядел деморализованным ударами катапульт. Да и стены пока крепко держались. Если что от них и откалывалось, так только незначительные кусочки камня на самом верху. Более того, ближе к вечеру сарацины предприняли кавалерийскую контратаку на позиции катапульт. И из пяти им удалось даже одну разрушить до того, как конница Монфора отбросила атакующих обратно к городским стенам. А на следующее утро контратака повторилась, правда, не столь успешно. Противника благополучно отбросили копейщики, охраняющие катапульты.
И все равно, враг совсем не выглядел сломленным. Сарацины даже попытались высадить в ночи десант с рыбацких лодок в районе расположения госпитальеров, но были отбиты. Только на участке тамплиеров пока, к счастью, ничего не произошло. Осада продолжалась в прежней поре. У осаждающих сил для штурма не имелось, а осажденные не могли организовать должное противодействие, чтобы попытаться осаду снять. Да они и не особенно спешили, надеясь на то, что Бейбарс достаточно быстро пришлет городу помощь.
Используя свободное время, Григорий спешно рисовал чертежи и таблицы для наведения, срочно вспоминая химию, баллистику и оружейное дело. К полудню следующего дня ему доложили, что кузнец закончил работу с заказом. А потому Родимцев поспешил в кузницу. Результатом работы парня он остался доволен. Перед ним на настоящем деревянном лафете, оборудованном прицельной перекладиной, стояла самая настоящая пушка. Получилось нечто вроде небольшой кулеврины, напоминающей уменьшенную копию горной гаубицы середины девятнадцатого века. Только довольно короткий ствол был выполнен не из бронзы, а из мягкого железа и снаружи имел шестигранную форму. Зато калибр в два дюйма при толстых стенках ствола выглядел достаточно убойным.
Дюбуа высверлил и обработал канал ствола достаточно аккуратно. Запальное отверстие тоже соответствовало чертежу. Конечно, очень повезло, что в захваченной кузнице имелась железная заготовка нужного размера и даже подходящие сверла, а также примитивный сверлильный станок. Но и парень, разумеется, очень постарался. И Родимцев дал ему серебряную монету, пока никто не видел. Такая пушечка, хоть и казалась небольшой, но, при правильном подборе заряда, могла наносить достаточно серьезный урон живой силе противника, пусть пока и на не очень далеком расстоянии.