Нечего прощать [СИ]
Шрифт:
Часы на башне вокзала пробили три часа. Подошел официант и подал ей новую чашку кофе и телефон. Рита быстро нашла номер Тимофея и набрала его. Неважно — спит он или нет — она влипла в такую историю, что без его помощи не обойдется:
— Алло. Тиш?! Я тебя не разбудила?
— Алло, — раздалось в трубке, — Ритуля, ты опять телефон забыла зарядить? Я весь перенервничал, с полуночи до тебя не могу дозвониться.
— Милый, — сказала спокойно Рита, — ты только не волнуйся и не нервничай, со мной все в порядке,
— Чуть что?
— Чуть не поймала убийцу, — выпалила она.
— ЧТО!? Родная моя, где ты? — испугался не на шутку Тимофей.
— Я в кафе, на втором этаже Мурманского вокзала, пью их кофе. Он замечательный.
— Милая, — Тимофей заметно нервничал, — почему ты не поехала домой? С тобой точно все в порядке? Когда это случилось?
— Тиш, я просто поняла, что если я тебя сегодня не увижу, то не усну, где ты сейчас?
— Мы с бабушкой Мариной едем из деревни с запада. Скоро в город въедем. Я завезу ее домой, а потом за тобой заеду. Это быстро.
— Хорошо, мой милый, я подожду тебя здесь. Очень была рада тебя слышать.
Рита выключила разговор и призадумалась. Все–таки, она совершенно бездарный сыщик. Что надо было сделать сразу же после того, как Рита узрела похищение Клавдии от дома Носовых?
Правильно. Не искать возможность позвонить жениху, а бежать в милицию. Хотя, опять же, смысл — рассказать им про камушки? Умора просто. И из милиции прямо в дурку, в любую городскую больницу. Я получила голубой агат и цветочек в связи с этим меня должны грохнуть с особой жестокостью. Любой нормальный милиционер после такого признания вызовет психиатра, или того хуже, нарколога, посчитав что у клиента глюки от хорошей травки.
Соня и Женя мирно спали в своей квартире. Через приоткрытую форточку в комнату прорывался ветер. На улице разгуливалась буря. Сверкнула молния и раскат грома прокатился по окрестностям. За окном зашумели о листву деревьев капли дождя.
Соня подняла голову. Женя почувствовал ее движение и сказал:
— Милая, что случилось?
— На улице собирается гроза. Надо форточку и окно на лоджии закрыть.
— О боги, — сказал Женя, продирая глаза, — лежи, я сам закрою.
Женя поднялся на кровати и стал нащупывать ногами тапки. Не найдя он пошел к окну босиком, подтянулся на носках и закрыл форточку. Потом прошел в гостиную, закрыл окно на лоджии. За окном разгуливалась стихия. Ветер качал деревья, играя их ветками и тяжело опуская их к земле. Дождь усиливался.
Женя вернулся к Соне в постель:
— Ой, какой холодный, — сказала Соня, когда он коснулся ее, — закрыл?
— Конечно, — ответил Женя, — там на улице форменный Армагеддон творится. Не хочешь прогуляться?
— Ну тебя, — сказала Соня, — последние деньки отсыпаемся по полной, скоро на учебу, а ты —
Соня положила свою голову на плечо Жене и крепко обняла его:
— Я люблю тебя, спать давай.
Перелив звонка в дверь ворвался в их квартиру предвестником нехорошего. Соня вскочила и посмотрела на часы — половина четвертого:
— Кто это? — глухо сказала она.
Женя посмотрел на Соню. Он сам боялся произнести эти слова, но это было чересчур очевидно. Никому бы из родственников не пришло в голову ломиться к ним в такое время, при этом не позвонив в домофон.
— Лежи здесь, — сказал Женя.
— Дорогой, только будь осторожен, — взмолилась Соня.
— Успокойся, — ответил ей он, — у нас хорошая дверь, только автогеном ее пилить.
Женя на цыпочках прошел в прихожую, где нашел свои тапки, одел их и тихонько подошел к двери и посмотрел в глазок. Увидел он там того кого и ожидал:
— Кто там? — спросил он отчетливо.
— Милиция! — Виктор Носов показал в глазок сотенную бумажку.
— По какому вопросу? И почему в такое время? — решил потянуть время Женя.
— Поговорить надо, — наглый голос Носова продолжал солировать в своем излюбленном амплуа.
— Для этого существуют повестки и ордера. Сейчас не те времена, что милиция по ночам в квартиры ломятся.
— Открывайте немедленно.
— Не откроем!
— Женя? Это ты? — Носов только сейчас узнал его голос, — открывай немедленно, педофил–совратитель.
— Виктор Георгиевич. Я не открою вам дверь, — сказал Женя.
Тут рядом появилась Соня. Все дальнейшее она слушала.
— Сука ты, трус, дверь открой, я сказал, — менторским тоном рычал Носов, — я тебя повешу сейчас, урода.
Тут в беседу у глазка вступил Фуад:
— Так дочь там?
— Да, — кивнул Носов.
Фуад отошел в сторону и сказал:
— Открывай дверь, сука, я твой адрес запомнил.
— Виктор Георгиевич, — сказал Женя, — уходите или мы вызовем милицию.
— Ах ты сука, — раздался голос Фуада и дверь сотряс небольшой силы удар.
— Прекратите ломать дверь, — говорил из–за двери Женя, — вам это не поможет.
— Открывай, сука, — Фуад нанес второй удар по косяку, но это было бесполезной тратой времени.
— Что нам делать? — прошептала Соня.
— Не знаю, — ответил Женя.
— Вызывай милицию, — раздалось с площадки, — мы с тобой и за совращение и за изнасилование поговорим. Девчонке 16 лет, а он ее из дома увел и против родителей настроил.
Женя и Соня пошли на кухню, зажгли там свет. Соня поставила чайник.
— Он не уйдет, — сказала Соня.
— И он пьян, — ответил Женя, — я этот запах через дверь учуял. Ужас какой–то.
В дверь снова позвонили. Женя подошел к глазку и увидел, что его закрывают двухрублевой монетой: