Нечего прощать [СИ]
Шрифт:
Ирина и Клара переглянулись. Клара сказала:
— Подтверждаю. У этой хоть сиськи есть и миленькая.
На этом семейный совет был объявлен закрытым до волшебного момента, когда родственники придут в себя, выспавшись после бессонной ночи.
Виктор Носов открыл глаза. Жуткая головная боль и желание пить пронимали его с ног до головы. Он поднялся на кровати. В голове по прежнему стучали ритмы ударных из «Странников», перемежавшиеся с голосом диктора, объявившим об убийстве Клавдии. Было ощущение, что все это произошло на другой планете и в прошлом столетии. Но, увы, судя по
Судя по всему, попав в комнату он не очень сильно напрягался — и снова упал спать в одежде. Дорогая супруга, судя по всему, не очень себя утруждала, когда привезла его домой. Потому Виктор решил разобраться с ней и узнать, какого собственно черта? Он бежит дочь спасать, в милицию попадает, а она его даже не соблаговолила раздеть уставшего перед сном.
С рыком павиана он выполз в коридор и зычно прокричал:
— Катя!
Ответом ему была тишина. Следовательно дорогая супруга спит, или разгадывает очередной судоку. Толкнув дверь в комнату жены он застал идиллический порядок, который как–то совсем не вязался с тем разгромом, который царил в настоящее время в его спальне.
Виктор вошел в хоромы супруги и убедился в том, что ее нет в ванной. Далее он сделал вывод, что супруги нет в комнате и пошел проверить кухню и гостиную.
Вскоре Виктор выглянул во двор и понял — жена уехала на машине, не сказав куда. Задумавшись, он решил, что если все получается так же как вчера, то жена вернется к двум часам ночи. Или Виктора потянуло на экстремальные приключения и потому, он решился сделать один телефонный звонок, который бы разнообразил его досуг. А она и сама была готова позвонить.
Та, что на это точно была способна в данный момент проснулась и проследовала на кухню, чтобы выпить утренний кофе и посмотреть новости. Там она естественно встретила Полину, которая ей сказала:
— Зина, я тебя прошу — сходи проверь почтовый ящик.
— А что случилось?
— Смотри сама, — сказала Полина, и увеличила громкость телевизора, — слушай.
Шли новости по озерскому каналу. Из репортажа Зина все поняла. Особенно ее впечатлил кадр крупного плана трупа Клавдии, снятый при опознании:
— Ну как? — спросила ее Полина, — пойдешь смотреть в почтовый ящик.
Зина застыла. Ей ужасно не хотелось спускаться вниз, так как она прекрасно понимала, что найдет там камушки:
— Я пока понять не могу, — сказала Полина, — кого из вас троих этот палач с камушками сочтет более виновным. Тебя — или кого то из Носовых?
— Мама, — спросила Зина, — с чего ты взяла?
— Я уверена в том, что супруга Виктора тоже их получает, только молчит. Кроме того, я считаю, что она играла во всей той грязной истории не самую последнюю скрипку.
— Мама! Сколько можно меня за это упрекать?
— Зина, я тебе еще тогда сказала, что это клеймо на всю жизнь. И я — не бесчувственное дерьмо, вроде этого Носова, которого всегда волновали только его собственные трудности. Я что, думаешь не понимаю, почему ты с ним видишься, и что ищешь от него? Или ты будешь отрицать, что спишь с ним?
— Мама!
— Что мама? Я почти сорок лет мама, и что с того. Ни тебя нормально воспитать не смогла, ни внучку вовремя не поймала. Такая же как ты выросла, и еще гляди тех же ошибок наделает!
— Хватит! Я была еще
— Нет моя дорогая, не порочь это слово. Не любила ты. Я же помню тот день, когда гараж взорвали. И помню что потом было. Ты же и слезинки не обронила. А уже через неделю крутилась со своим Сергеем, которому сама же жизнь сломала.
— Я пойду проверю почтовый ящик.
Полина проводила ее грустным взглядом. Ей не удавалось влиять на дочь. А раз так — то все происходящее и ее вина тоже.
Зина вышла из квартиры и подошла к лифту. Слова матери все еще стучали в ее глазах. Да. Она любила Виктора Носова и это было следствием. Каким–то передаточным явлением. И давно хотела занять место его жены. Но Носова устраивало существующее положение вещей. Ему нравилось спать в кровати одному, его устраивал бардак в комнате и все остальные причуды. Потому что это было удобно. Одно было совсем непонятно Зине — это то, насколько животным был секс с Виктором. Он будто продирал ее изнутри. А приласкать ее по–настоящему никогда не стремился. Кроме того, и это Зина давно заметила, при выборе формы Виктор слишком часто склонялся к анальному сексу. Это тоже значительно задевало самолюбие Зины, а сам Носов объяснял все это тем, что ему так нравится больше.
Поделать с этим ничего было нельзя. Носов пользовался своим положением, и потому позволял себе делать с Зиной все что угодно.
Спускаясь в лифте Зина задумалась об этом. Жизнь провалена — тут мать права. Она никогда и никого не любила в этой жизни, а полюбила, самого мерзкого человека, какого можно было найти. И сейчас она отчетливо понимала всю его мерзость, но сделать с собой ничего не могла. Стоило ему поманить ее — Зина бежала. Потому что хотела его тела, хотела его секса, пусть и не самого сладкого. Но желание сохранялось. Но чем хороша такая жизнь? Вот бы камешек оказался сейчас в ящике, — подумала Зина. Это значило, что она приближается к концу. Зина уже давно прикинула, кто еще мог бы быть в списке. Конечно — она шла следующей. Ее вина в той истории была меньшей, нежели у Носовых. Она просто воспользовалась ситуацией, да и ее использовали. А убитые тетки просто выполняли свою работу, и, возможно, просто слишком перестарались в своем рвении помочь трагедии семейки Носовых.
Ящик. Ключ. Конверт. Зина взяла заветный конверт и открыла его. Сердце забилось чаще, когда она увидела ПЯТЫЙ и на ее руку упал очередной кусочек агата. Она вернула камень в конверт и прижала его к сердцу, как будто это было письмо от возлюбленного. Зина ждала этот камушек — и она его получила.
Поднявшись на лифте она вернулась домой довольная.
— Ну? — с тревогой спросила Полина.
— Пятый, — сказала спокойно Зина и похлопала себя по кармана, — пойду уберу его к собратьям.
Зина удалилась в свою комнату. Спокойствие дочери подействовало на Полину как холодный душ. Как только она вернулась на кухню то услышала:
— С тобой все в порядке?
— Мама. Со мной все в порядке. И да, ты права. Но в этом виновата не ты, а я сама. Я просрала свою жизнь от и до. Я могла чего–то достичь, но погналась за химерами.
Полина в шоке села на свое место уставившись на Зину, которая продолжала признаваться:
— Да, ты все верно разгадала. Я сплю с Виктором, потому что люблю его. И тут ничего не изменишь. И думаю, ты понимаешь откуда тут ноги растут у этого чувства.