Нечего прощать [СИ]
Шрифт:
— Может искупаемся? — предложил Тимофей, — тетя сегодня плавала и говорила, что вода теплая.
— А можно вопрос? — вдруг поднялась Рита.
— Какой?
— А что с ним зимой происходит?
— С кем.
— С бассейном! Мне всегда это было очень интересно — он же под открытым небом, весь такой чистенький, с кафелем.
— Воду спускаем, моем его, а потом на зиму накрываем. Кстати, зимой в него наваливает снега по уровень земли, и очень весело купаться в снегу в этой штуке.
— Да уж. Хорошее у вас детство было.
— Ритуль, — обиделся Тимофей, — ну перестань мне постоянно напоминать, что моя семья богата.
— У меня не всегда это получается, — расстроено сказала она.
— Но ты же скоро станешь моей женой, — улыбнулся Тимофей.
— Хочу тебе напомнить, что моей руки ты пока не просил. Даже не пытался!
— Я это сделаю! — пообещал Тимофей.
— Когда? — поставила Рита вопрос ребром.
— Давай так — когда у Сони с Женей все уладится.
— Я так не играю, — обиделась Рита, — для этого надо убить ее родителей.
— Если верить твоей теории, то ее мамочку хлопнут вместе с другими жертвами убийцы с камушками, — напомнил Тимофей и осекся.
— Кстати о камушках, — вспомнила Рита, — ты говорил со своим приятелем?
— Да, — соврал Тимофей, — я говорил. Он обещал подумать и вечером ответить.
Про себя Тимофей подумал — что я буду делать если он откажется? Взламывать квартиру Клавдии финкой и отмычками? А где я их достану.
— Великолепно, — сказала Рита, — ты говорил, что его квартира над ее квартирой?
— Да. Условно говоря, терраса и его балкон расположены точно над ее гостиной. Там в доме одна квартира на другую наплывает и сам дом спиралью так поднимается вверх.
— А этаж там какой?
— Шестнадцатый, — улыбнулся Тимофей, — так что у тебя еще есть возможность отказаться от этого приключения.
— Ни за что!
Тимофей развел руками:
— Тогда завтра, когда мы там будем лазать — не кричи слишком громко, хорошо? Там еще и потолки пять метров…
— Секунду. Это ты к чему?
— Ну ты посчитай. Стандартный потолок в обычной квартире под три метра.
— Тимка! Хватит меня запугивать! Это значит что в обычном исчислении этот 16-й этаж расположен на уровне…
— Обычного 26-го.
— Это выше чем живет Надя! — взвыла Рита.
— У тебя целые сутки на подумать, — продолжал подкалывать ее Тимофей.
— Отстань — решили что лезем, — значит лезем.
Тимофей понял, что пугать ее бесполезно. В сущности и ему самому тоже было немного любопытно узнать — что же он найдет в квартире Клавдии и найдет ли вообще?
В это время в подсобке развивалась дискуссия между Антоном и Андреем. Последний снова занервничал насчет Марины:
— Ты
— Уверен, — спокойно сказал Антон, — уж кто–кто — а она будет врать до последнего, лишь бы всем спалось спокойно и жилось хорошо. Она искренне считает, что ложь во спасение — не грех. И я в этом ее понимаю. Так что даже бабушка Ира ничего не пронюхает. Марина очень трясется над их спокойствием.
— Но она была так шокирована…
— И что? Вспомни сколько ей лет. Во времена когда она училась в школе за это в тюрьму посадить могли. Так что естественна такая реакция.
Андрей заметно погрустнел.
— Ну милый, — подошел к нему Антон и погладил его по щеке, — успокойся. Я люблю тебя.
Андрей улыбнулся и подался к его ласкам:
— Я так за тебя боюсь, — сказал он, — я так боюсь тебя потерять.
— Не надо, — сказал Антон, — ты меня не потеряешь никогда.
— В моей жизни кроме тебя ничего нет.
Они обнялись, а потом продолжили сбор модели. Через пятнадцать минут влюбленные выкатили ее в поле, в стороне от бассейна. Это заметила Рита и сказала Тимофею:
— Иди позови остальных — они похоже собираются запускать ее.
Тимофей в два прыжка оказался в гостиной и сообщил продолжавшим секретничать старшим:
— Они выкатили свой параплан и сейчас его запустят.
— Я рада, — заявила Анастасия, — что он по крайней мере существует. Мне казалось, что все это время они валялись на диване и читали друг другу вслух Гитлера.
— На–немецком, — протянула Клара.
— На иврите, — добавил Евгений, — прости мама, — сказал он посмотрев на Ирину, — я не хотел задеть чувства.
Все вышли на террасу и наблюдали за полетом модели, которую Антон с Андреем собирали последние 2 месяца.
— Тот факт, что этот кусок фанеры взлетел, доказывает одно, — заметила Анастасия, — что мой крестник и мой племянник — гениальные дети.
— Хорош ребенок, — заметила Ирина, — тридцать пять.
— Через три месяца будет 36, и что с того? Душой ему все еще пятнадцать, — рассмеялась Анастасия, — нам бы так. Я себя уже в двадцать ощущала на все тридцать.
— Хватит прибедняться, Настя, — заметил Евгений, — ты в пятнадцать вела себя так, будто тебе двадцать.
Тем временем авиамодель сделала два круга над домом и плавно пошла на посадку. Однако, это был не ее день и ветром параплан сдуло чуть в сторону, в результате чего фанерный самолет врезался в дуб и рассыпался.
С террасы послышался смешанный вопль удивления и восторга.
— По крайней мере оно минут десять держалось в воздухе, — заключила Анастасия, — значит следующая модель продержится двадцать.