Нечестивец
Шрифт:
— Но…
Она опоздала. Хлопнула наружная дверь, и в холле послышался голос Эвелин. Камилла вспрыгнула с ложа и стала поспешно одеваться. Пришлось потрудиться над прической. Приосанившись, она вышла в холл — никого.
Она поспешила по коридору к комнате Алекса и заглянула внутрь. Алекс уже был в постели. Тристан и Ральф сидели у камина и играли в шахматы, перешептываясь и поглядывая на спящего.
Она собиралась окликнуть их, но замерла, услышав слова Тристана:
— Это не безумие. Ведь того субъекта убили на улице, и граф Карлайл был там —
Камилла онемела от потрясения.
— Тристан, пора нам убираться отсюда вместе с девушкой, точно тебе говорю.
— Так он с ней помолвлен!
Ральф печально взглянул на Тристана:
— Да? Он рисковал своей жизнью. А теперь он рискует ею.
— Он ее в музее присмотрел, пока изображал из себя старика, — сказал Тристан.
Арбок! Кровь застыла у нее в жилах. Он был Арбоком — и не предупредил ее об этом. Он был в музее вчера утром, когда сэр Джон набил себе шишку.
Брайан Стерлинг был Джимом Арбоком. И, как заметил Тристан, те, кто оказывался рядом с ним, умирали.
Она прикрыла дверь и побежала к себе в комнату. Там она подошла к камину и прислонилась к теплой решетке, чтобы унять дрожь. Алекс в бреду говорил ей тогда: «Он будет мстить, он убьет нас всех».
Ее сердце отказывалось верить этому, но она не могла не признать, что граф Карлайл всегда играет — не важно, в маске он или нет.
Глава 17
К счастью, их поездка в церковь не заняла много времени и они произвели нужное впечатление на публику. Снова очутившись в замке, Камилла посвятила послеобеденный отдых нелегким размышлениям.
Брайан Стерлинг выдавал себя за Джима Арбока. И чем больше она раздумывала об этом, тем больше тревожилась. Это имя — Арбок — было анаграммой: «кобра», если читать в обратном порядке.
Тристан, оказывается, тоже задействован в этой игре, но ни словом не обмолвился ей об этом. Так что стоит закатить ему скандал — сегодня же вечером или, по крайней мере, завтра утром — не откладывая.
Она нашла упоминание о золотой кобре в той надписи. Экспедиционные контейнеры поступили на два адреса: в музей и в этот замок.
Они все были в той экспедиции, когда умерли супруги Стерлинг.
И какую же роль отвели ей во всем этом деле? Ее используют! Брайан откровенно говорил об этом, с самого начала. И нельзя обвинять его — все это время он неуклонно стремился к одной цели. Она сама решила, как ей поступить.
Но с чего вдруг она доверилась ему? Он нещадно мучил ее вопросами, но не откровенничал о себе. Он носил маску — без всякой нужды. И многие подозревали у него психическое расстройство. Бог знает почему, но он был зол и резок.
Камилла бродила по комнате, и ей страстно хотелось вернуться к своей работе. Хетре была наложницей, влиятельной любовницей. Именно ее именем надеялись до смерти напугать возможных грабителей.
Она горела от нетерпения, ей хотелось немедленно проверить свои предположения. Но даже и заикаться нельзя о том, что она уедет из замка сегодня вечером. Придется подождать. И она продолжила свои умозрительные рассуждения.
Если Стерлингов убили умышленно, так, верно, из-за той золотой кобры. Намеренно избрав орудием убийства самое садистское — живых кобр.
С этой мыслью она и спустилась по лестнице.
* * *
Шампанское подавали в овальном вестибюле. Эвелин, взявшая на себя обязанности хозяйки, вручила ей узкий бокал. Брайан — снова в элегантном фраке — тут же окликнул ее и повел знакомить с прибывшим гостем.
Брайан приобнял ее за плечи — естественный жест, говорящий о том, что он дорожит ею, своей единственной женщиной, и надеется провести с ней остаток своей жизни. Восхитительное чувство. И в то же время ей было несколько неловко. Она его любит — и боится, — как все сложно!
— Дорогая, хотел бы познакомить вас с месье Лакруа. Он дипломат из Франции, весьма увлекается — как и все в нашем музее — поисками древнеегипетских редкостей. Месье — мисс Камилла Монтгомери, моя невеста.
Высокий сухощавый француз был безукоризненно элегантен: аккуратно подстриженные усики и козлиная бородка не портили общего впечатления. Он склонился привычным жестом к руке Камиллы:
— Я очарован, мадемуазель.
Лорд Уимбли не замедлил присоединиться к разговору:
— Генри! Поздравляю! Слышал, вам удалось раздобыть замечательную новомодную вещичку — бюст Нефертити. Таможня в Каире не затруднилась определить ее возраст?
— Я тесно сотрудничаю с египетским департаментом, — ответил француз. — Этот бюст был приобретен вполне легально — в их захоронениях полно таких вещей. — Он пожал плечами. — По крайней мере, египетские коллеги не в обиде на нас, англичан или французов — мы платим им. Скорее, у них трудности с обедневшими соотечественниками, которые отчаянно пытаются отдать вещи за бесценок. Знаете, целые поселки промышляют сбытом краденого из близлежащих гробниц — они издавна так прикармливаются у иностранцев. Однако, лорд Уимбли, вы и ваши кураторы, попечители и исследователи заслужили бóльших почестей. Находки супругов Стерлинг не сравнимы ни с чем — история не знала таких открытий!
— Совершенно верно, — согласился лорд Уимбли. — А вот и наш первопроходец, сэр Хантер Макдональд. Хантер, вы знакомы с Генри?
Хантер подошел к беседующим.
— Нет, пока не имел такого удовольствия, — сказал он, пожимая руку француза.
Обри Сайзмор шагнул вперед:
— Думаю, мы встречались в Каирском музее, месье Лакруа. Я — Обри Сайзмор.
Лакруа несколько растерялся:
— Да-да… конечно. Помню вас. — Однако, глядя на его лицо, можно было думать, что на самом деле он не узнал Сайзмора, просто был вежлив.