Нечестивый Грааль

Уилсон Дэвид Л.

На столе регистраторши зазвонил телефон.

— Отец, это вас. — Девушка указала Романо на столик, рядом с которым он расположился: — Я сейчас переключу.

Романо взял трубку:

— Бритт, как скоро!

— Вероятно, Феликс следил за мной, как он и предупреждал. Мне даже как-то не по себе.

— Вы назначили встречу?

— Как только я намекнула, что хочу прийти не одна, он стал жутко упираться. Но я разъяснила, что вы — мой коллега, профессор, как и я, и большое подспорье в моих изысканиях.

— Я польщен

честью называться вашим коллегой.

Бритт рассмеялась:

— Я это сделала, лишь бы убедить его согласиться на ваше присутствие. А последнее слово я попридержу до тех пор, пока не увижу вашу рецензию на мое сочинение.

— Когда и где мы встречаемся?

— В десять у кафе «Цум Альтен Блуменшток». Он сказал, что оно находится на углу Баллгассе и Блуменштокгассе, в двух кварталах от моей гостиницы. Я уже смотрела по карте — кажется, этот переулочек где-то недалеко от Вайбурггассе.

— Я подойду в отель минут через десять.

Видя, что к нему направляется молодой священник с протянутой для приветствия рукой, Романо встал, поздоровался и по пути в гостевую комнату перекинулся парой шуток со своим провожатым. Там он сразу же достал из рюкзачка легкую ветровку и сунул в ее внутренний карман блокнот и ручку. Извинившись, что вынужден спешить на назначенную встречу, он захватил с собой «Блэкберри» и покинул епископат. По дороге в отель Романо еще раз взвесил все, что случилось за последние дни. Чем больше он обдумывал недавние события, тем больше опасался, как бы церковь и в самом деле не оказалась в них непосредственно замешанной.

46

Когда они вышли к Баллгассе, Романо невольно остановился. Судя по карте, улица брала начало от Вайбурггассе неподалеку от церкви францисканцев, на деле же она напоминала скорее вход в некий дворик. В проеме меж двумя зданиями была выстроена каменная арка с выбитым наверху изображением ангела. Узкий темный проулок за аркой, по мнению Романо, менее всего соответствовал месту встречи с таинственным осведомителем Бритт.

— Я не совсем так это себе представляла, — покачала головой его спутница.

— Мысли у нас сходятся. Вы говорили, что он странноватый субъект. Надеюсь, «странный» не подразумевает «опасный».

Романо вошел в проулок и принялся изучать таблички на стене сбоку от арки. Среди них оказались: ресторан, антикварный магазинчик, лавка краснодеревщика, мастерская по реставрации мебели и — кафе. Священник вгляделся в полумрак узкого мощеного прохода. Среди освещенных окон домов выделялась яркая витрина, расположенная на пересечении двух улочек.

Он подозвал Бритт, и вдвоем они стали пробираться по узкой булыжной мостовой к подозрительному кафе. У входа в него были выставлены таблички с названиями дежурных блюд, а рядом на стене три застекленных ящика с подсветкой предоставляли полную информацию о меню и напитках. Обрамляла дверь гирлянда из цветных

огоньков.

Они вошли, и Бритт так резко застыла на месте, что Романо натолкнулся на нее и, чтобы не сбить с ног, схватил за плечи. Хэймар, едва не упав, тут же указала на вделанное в стену каменное изваяние рядом с позолоченной вычурной зеркальной рамой, обрамляющей открытый бар с богатой коллекцией спиртных напитков.

— Бафомет. Вчера в Нью-Йорке я была на мессе у гностиков в Ordo Templis Orientalis, и они его упоминали. Говорят, этого идола в числе прочих почитали тамплиеры, а еще он — современный символ дьявола.

— Только не говорите, что вы и выдумки о тамплиерах припутали к родословной. — Романо подошел к изваянию и присмотрелся повнимательнее. — Это Бахус, бог виноделия. Посмотрите, его голова украшена гроздьями и виноградной лозой.

— Бахус был безрогим. — Она обратила его внимание на рожки на голове скульптуры. — Поклоняться Бафомету в открытую было небезопасно, поэтому его образ часто маскировали под какой-нибудь другой.

— Вы еще скажите, что голова преподобного Иоанна Крестителя в действительности принадлежала Бафомету, боготворимому тамплиерами. — Романо укоризненно покачал головой. — Бритт, это совершенно необоснованные домыслы.

Прежде чем Бритт успела что-либо возразить, к ним приблизился низенький человек с вытянутым, как у собаки-ищейки, лицом. На нем был твидовый пиджак спортивного покроя и шелковый аскотский галстук с золотым отливом. Концы галстука были заправлены под нарядную коричневую рубашку. Человечек помахал пальцем под носом у Романо и провозгласил:

— Сэр, не спорьте с ней. Профессор Хэймар права, она знает, что говорит.

— Джозеф, это и есть Феликс. Феликс, это Джозеф — коллега, о котором я вам рассказывала.

Феликс окинул интерьер кафе недоверчивым взглядом, а затем двинулся в небольшой закуток сбоку от стойки бара.

— Сюда. Тут есть столик. Сядем подальше от всех.

Пока шли в отдельный закуток, Романо успел хорошенько рассмотреть Феликса. Теперь он готов был согласиться с Бритт, что этого человека довольно легко узнать среди прочих. Коротышка мог служить живой карикатурой на творение мадам Тюссо, попавшее под раскаленный воздушный поток: кожа у него на лице висела складками, а глаза были похожи на щелки и едва угадывались под набрякшими веками.

Они уселись за стол, и внимание Романо тут же привлекла необычная картина на стене за спиной у Феликса. На ней была изображена чернокудрая незнакомка в окружении изумительных по красоте облаков на фоне глубокой небесной синевы. Женщину целовал в губы херувим с младенчески розовым личиком. Своими нежными пальчиками крылатый мальчик ласкал ей шею.

Феликс ухитрился поднять свои нависшие брови, и его унылое лицо озарило подобие улыбки:

— Ага! Вижу-вижу, что и вы заинтересовались Софией.