Нечестивый Грааль
Шрифт:
— Вам звонит отец Кристофоро. Он должен о чем-то безотлагательно с вами переговорить.
Романо опустился в коричневое замшевое кресло рядом с антикварным письменным столом красного дерева и поднял трубку.
— Отец Романо, очень рад, что успел застать вас. Нам звонили из Интерпола. Вы уже встречались с тем священником?
Романо похолодел. Не хватало только, чтобы все узнали, как они с Бритт обнаружили тело. И кто может знать, что на уме у этого Кристофоро?
— Да. Мимоходом, в кафе. Его фамилия, кажется, Конрад, он секуляризированный священник. Отец Мюллер предупредил
— Я как раз звоню, чтобы предостеречь вас насчет Бриттани Хэймар. Из Интерпола поступили сведения, что ее подозревают в причастности к убийству отцов Метьюса и Маттео.
— Не думаю, что она замешана в убийстве.
— Пусть это выясняют компетентные органы. В какой гостинице она остановилась?
— В отеле «Роял» неподалеку от Штефансдом. Сейчас она у отца Мюллера в кабинете — мы пытаемся переубедить ее, заставить пересмотреть некоторые положения новой книги «Подложный Иисус».
— Тем более попрошу вас соблюдать осторожность. Если она рассчитается в отеле и захочет уехать из Вены, сообщите мне, и я сразу же извещу Интерпол.
Романо повесил трубку и увидел, что Ганс Йозеф не сводит с него удрученного взгляда.
— Отец Кристофоро сообщил мне, что эту Хэймар подозревают в убийстве отцов Метьюса и Маттео. Вы давно с ней знакомы?
— Достаточно давно, чтобы понять: нет причин обвинять ее в причастности к этим преступлениям. Ее саму чуть не убили в тот день, когда умер отец Метьюс.
— Могут быть причины, о которых вы не знаете. К тому же я слышал, что она встречалась с обоими священниками накануне их гибели.
— Профессору Хэймар кажется, что ее преследуют за научные исследования. Она говорила мне, что ей порекомендовали этих святых отцов, что они будто бы могли поделиться сведениями о Христовой родословной.
— Что за вздор! И вы, и я знали отца Метьюса, как никто другой. Он бы и слушать не стал подобную бессмыслицу. А если эта Хэймар водит знакомство с Конрадом, то она ни чуть не благоразумнее его. Я твердо уверен, что отец Метьюс не одобрил бы такого неосмотрительного поведения с вашей стороны.
— Хорошо, я попытаюсь убедить Бритт вернуться в Нью-Йорк и встретиться с федералами.
— Думаю, это будет наилучший выход для всех. — Отец Йозеф прошел за свой письменный стол и уселся в кожаное кресло с высокой спинкой, украшенной блестящими латунными клепками. — А вам я предлагаю как можно скорее прервать с ней всякие отношения.
Выражение лица отца-ректора не оставляло повода для сомнений, что его предложение подразумевает гораздо большее.
58
Романо указал на кафе «Иниго», расположенное через площадь от иезуитского епископата.
— Вы не против поужинать пораньше? Я что-то проголодался. Самолетная пища, круассаны — все это не для меня.
Бритт сразу же посмотрела на часы и быстро окинула взглядом небольшую площадь. Вокруг было пустынно, исключение
— Думаю, в «Иниго» можно без помех и отужинать, и поговорить о том о сем, — уговаривал Романо.
Он заметил, что Хэймар вдруг смутилась.
— Туда заходят в основном иезуиты, преподаватели, научные работники… К тому же народу пока не очень много.
Бритт кивнула, и они пошли в «Иниго». Кафе осталось таким, каким помнил его Романо. У дверей в дополнительную небольшую залу, расположенную в глубине помещения, стояло пианино с лакированным пестрым вертящимся стулом. Скрытая подсветка и настенные бра вкупе со столиками на двоих, застеленными белыми льняными скатертями и украшенными свежими цветами в вазах, придавали интерьеру уютный вид. На стенах висели фотографии в рамках и современные гравюры, а над входом в служебные помещения был укреплен небольшой деревянный крест.
Их приветствовал официант в накрахмаленной белой рубашке и синем переднике. Романо попросил столик в дальнем углу главной обеденной залы, откуда хорошо был виден вход в кафе, но где им никто не помешал бы спокойно беседовать. Перед тем как сделать заказ, оба решили выпить по бокалу красного вина.
Бритт заглянула в меню:
— Видно, придется прибегнуть к вашей помощи: кажется, ваш немецкий получше моего.
Романо принялся водить пальцем по строчкам раскрытого буклета.
— Наверное, в дежурных блюдах я еще разобраться смогу… — Он вздохнул с облегчением: — Слава богу, их всего три, и я почти наверняка знаю, из чего их приготовили. Есть цыпленок в томатно-розмариновом соусе со спагетти. Далее, шницель из индейки. А вот отбивная, запеченная с помидорами и моцареллой, и на гарнир — рис с пряностями.
— Нет-нет, довольно! — Бритт замахала рукой. — Мы все-таки в Вене. Я возьму шницель.
Романо добрался до последнего пункта в меню:
— Могу еще предложить шницель из запеченной свиной головы.
— Нет уж, спасибо, — Бритт скорчила недовольную гримаску, — я обойдусь индейкой.
— Отлично, тогда я заказываю два шницеля, и до самого десерта можно не беспокоиться.
Официант принес вино и принял заказ. Романо поднял бокал:
— Давайте выпьем за скорейшее прекращение всей этой неразберихи — и желательно без потерь.
Они чокнулись. Бритт отпила внушительный глоток, и на ее лицо набежала тень.
— Вы и вправду думаете, что нам в Вене что-то угрожает?
— Я думаю, что за вами следят. Феликс Конрад убит, а мы до сих пор теряемся в догадках, кто повинен в стольких жертвах.
— Феликс не сомневался, что «Rex Deus» реально существует и оберегает эту самую родословную. Но если они видели нас с ним в кафе, то почему не убили всех прямо на месте?
— Ждали удобного случая, — предположил Романо. — За нами могли подсматривать с улицы, а когда Феликс выбежал из кафе, то они, скорее всего, проследили за ним и убили дома потихоньку, без свидетелей.