Нечисть
Шрифт:
– В таком случае, капитан, тебе стоит услышать мою историю полностью.
На то, чтобы организовать это небольшое собрание и убедиться, что ни один некромант про него не пронюхал, у неё ушла большая часть ночи. Глаза болели, а нервы ныли от напряжения и недостатка сна. Нимия Фокар обвела взглядом затененную палатку, и в каждом из остальных троих присутствующих нашла то, что ей не понравилось.
Барерис Анскулд, хоть, очевидно,
Несмотря на свои почтенные годы и прерванный отдых, Мислантос Дарамос, тарчион Талазара, выглядел свежим и настороженным. Он стоял прямо, словно древко копья, и даже озаботился тем, чтобы надеть доспехи. Этого уже было достаточно, чтобы почувствовать неприязнь к этому старику с покрытым шрамами лицом и кустистыми белыми бровями, даже если бы её не задевало то, что все считали его лучшим командиром, чем её, а для спасения своей провинции ей пришлось обратиться к нему за помощью.
Но, однако, она обнаружила, что именно Аот раздражает её больше всего. Полукровка был по-своему полезен, но ей ни за что не следовало повышать его. Судя по всему, власть ударила ему в голову, заставив выдумывать какие-то абсурдные теории и фантазии. К её смущению, он уже молол об этом чепуху на одном из военных советов, и вот опять делает из себя дурака и её выставляет на посмешище.
И все же ему каким-то образом удалось убедить её уступить его желанию и выслушать этого Барериса втайне от Красных Волшебников, и она поморщилась при мысли, что может случиться, если магам станет известно, что она решилась действовать в обход них.
Значит, со всей этой чепухой следует покончить как можно быстрее, чтобы уменьшить вероятность того, что кто-то ещё об этом узнает.
– Давайте же выслушаем его, – резко произнесла Нимия.
Аот уже изложил ей кратко суть дела, но рассказ Барериса оказался более детальным и убедительным, чем она ожидала. Возможно, именно необычность этой истории заставила её более походить на правду. Каким образом кто-либо – не говоря уж о том, зачем, – станет выдумывать подобные вещи?
Но ей бы хотелось, чтобы все это оказалось враньем. С момента её аудиенции с зулкирами и Ифегором Натом все шло просто превосходно, вплоть до того, что она была готова отбить Тазарскую крепость лично. Недостаток осадных машин не должен был стать непреодолимыми препятствием, если Пылающие Жаровни проявят себя так хорошо, как было обещано. Ей совершенно ни к чему всплывающие в последнюю минуту осложнения.
Так что она старалась, как могла, чтобы отыскать в рассказе Барериса нестыковки.
– Если отправлять рабов в горы, почему бы просто не отвести их туда? Зачем нужны эти сложности с порталом в Дельхумиде?
– Потому что они не хотели, чтобы кто-нибудь заметил, что рабов уводят на запад, – ответил Барерис. – Чтобы никто не смог догадаться о прямой связи между ними и налетчиками.
– Вдобавок, – произнес Мислантос, лениво водя пальцем по руне на своем нагруднике, – так будет проще. Рассветные Горы сложно преодолеть, они кишат дикими гоблинскими и кобольдскими племенами.
– И все же, – произнесла она, – где доказательства, что его история – правда?
–
– Это не доказательства, – огрызнулась она. – Досужие домыслы, не более.
Ей захотелось выпить, и, несмотря на подозрение, что из-за усталости и груза забот это пойдет ей не на пользу, а во вред, Нимия взяла полупустую бутылку с вином и с хлопком вытащила пробку.
– Тарчион, – произнес Барерис, – если моего слова вам недостаточно, позвольте мне рассказать мою историю одному из Пылающих Жаровен. С помощью божественной магии он сможет подтвердить правдивость моих слов.
У Нимии не было ни малейшего желания вовлекать в их дискуссию кого-нибудь ещё. Помимо того, она внезапно осознала, что, сколько бы ни пыталась отрицать эту истину, её инстинкты говорили о том, что бард не лгал.
Женщина осмотрелась в поисках чистой чашки, но не обнаружила искомого – она отпустила своего ординарца раньше – и сделала большой глоток сладкого красного вина прямо из горлышка. Жидкость немедленно заставила её желудок завязаться узлом.
– Для пользы дела, – произнесла она, – давайте предположим, что ты говоришь правду – так, как понимаешь её сам. Из твоего рассказа следует, что мы имеем дело с толпой разбойников-некромантов, предавших свой орден.
– Возможно, – произнес Мислантос, – а, возможно, и нет. У меня есть информаторы в Элтаббаре. Я уверен, что у тебя тоже, но поступали ли тебе сообщения от них за последнюю пару дней? Мои отправили мне весточку.
– И что, в их информации есть что-нибудь важное для сложившейся на востоке государства ситуации?
– Возможно. Два дня назад Сзасс Тэм попытался убедить остальных зулкиров провозгласить его регентом, но потерпел неудачу. В свете этого давайте и обсудим наши текущие дела.
– Чтобы иметь надежду убедить совет следовать его замыслам, – произнес Аот, – личу нужно было представить себя успешным, если не сказать победоносным, так что он создал угрозу восточным тарчам, а затем сыграл ведущую роль в том, чтобы справиться с ней. Это значит, что против нас выступают не «бунтовщики». Возможно, сюда вовлечен весь Орден Некромантии, включая Красных Волшебников в нашей собственной армии.
– Невозможно, – возразила Нимия. – Ни у кого бы не получилось сохранить настолько грандиозный замысел в секрете.
– У него – да, – произнес Барерис, – если бы он наложил заклинание, заставляющее его подчиненных молчать. Я рассказал вам о стражнике, который умер, когда я попытался задавать ему вопросы.
– Это был орк. Никто бы не осмелился наложить подобные узы на Красного Волшебника.
– Более высокопоставленный и могущественный Красный Волшебник – вполне.
– Проклятье! – взорвалась она. – Даже если все эти сумасшедшие домыслы – правда, разве вы не видите, что то, в какие игры зулкиры играют друг с другом – это не наше дело? Все, что мы знаем, так это то, что Пиарадосу угрожает орда нежити, и совет, включая Сзасса Тэма, хочет, чтобы мы её уничтожили.