Нечистая, или сестры Медузы

Мидари Гром

Пусть так. Он это заслужил. По крайней мере, теперь она в безопасности.

В отличие от её кота.

Однажды Малия заявилась к нему без предупреждения, как она обычно делала по субботам. Ульрих был уверен, что ложь о том, что в эту субботу он будет гостить у своей тётушки, удержит её от попыток попасть в его дом. Он ошибался. К субботе она напрочь забыла об этом. Малия нашла его свернувшимся в клубок под кроватью, когда полезла за мячиком, который внезапно выкатился из-за угла и покатился именно туда, где он прятался.

Собака? У него никогда ее не было. Как

и мячиков для игры с ней. Поэтому Ульрих пришел к выводу, что всему виной была та самая потусторонняя сила, которая пришла наведать его именно в этот день. Собственно поэтому он и соврал ей о том, что его не будет в городе.

Момент, когда ее лицо, окаймленное копной русых волос, заглянуло под кровать, был началом конца. Ещё хуже стало от того, что специальная сумка для переноски кота, которого она с собой притащила, оказалась пуста. При другом раскладе он решил бы, что это у неё поехала крыша, а не у него, и никакого кота в сумке отродясь не было, но он своими ушами слышал, как тот завывает, словно чувствуя, что с этим домом не все чисто.

Потом завывания резко оборвались и он, как ошпаренный, выскочил на первый этаж. Ульрих понимал, что в этот день такое внезапное молчание могло означать только одно — с котом произошло что-то нехорошее.

Он исчез, хотя сумка была закрыта. С тех пор его больше никто не видел. Ульрих даже решил, что в том месте, где стояла сумка с котом, открылся портал, по какой-то причине поглотивший кота, но оставивший сумку. Как назло, он находился (если он вообще существовал) прямо на диване в гостиной, поэтому ему пришлось сделать в ней небольшую перепланировку.

И вот теперь он слышит мяуканье.

Ульрих мотнул головой, развеивая дымку накативших воспоминаний. Это мог быть любой другой кот, незаметно прошмыгнувший в дом через открытое окно на кухне или через входную дверь, которая, судя, по сквозняку, тоже могла быть открытой. Но отчего-то ему вспомнился именно тот серый кот, который любил фокусничать, превращая обклеенные обоями стены в постапокалиптические инсталляции. Ровно год назад его последним фокусом стало исчезновение…

— Эвриала! Все нормально?! — крикнула Сфено, оглянувшись в сторону коридора, к которому она теперь сидела спиной. — Эври!

— Да-да! Пока все в норме. Я тут разведываю обстановку! Но если закричу «спасите!», то спасайте! — Ее голос доносился из темных глубин дома.

Если он вообще принадлежал ей. То, что поселилось в его доме, могло запросто сымитировать любой голос. По крайней мере, Ульрих был в этом уверен.

Он начал было беспокоиться о сохранности своих вещей, но вспомнил, что в портупею много не упрячешь. Ему не хотелось думать о новоиспеченном экзо, как о потенциальном воришке, но она вела себя слишком дерзко для девушки, которая не рискнула бы взять все, что захочет, даже если оно уже принадлежит другому.

Сфено повернулась к Ульриху и слегла подалась вперед. Она заговорила тихим голосом, словно боялась, что её услышит тот, для кого это не предназначалось.

«Наверное, у всех сумеречных чистильщиков со временем развивается паранойя, из-за которой им постоянно кажется, что их кто-то подслушивает».

Ульрих

даже начал ей сочувствовать. Чтобы сочувствие не осталось незамеченным, он наморщил лоб, приподняв брови у переносицы, и окинул её взглядом, мол «бедняга, не повезло тебе».

— Ты не думал, почему твои незваные… — она оглянулась в ответ на гул проезжающего мимо дома грузовика, — …гости наведываются сюда каждое 28 мая, ни раньше, ни позже? Почему не в другие дни? И почему теперь они затаились и решаются лишь на мелкие пакости, вроде завываний, фокусов со светом и хватания за ноги?

— Хм…хм… — он потер подбородок, уставившись на кружку, из которой пила Эвриала. У него были кое-какие догадки, но он побаивался их озвучивать, ожидая, что они начнут над ним насмехаться. Конечно, клиент всегда прав, но от снисходительных насмешек этот слоган точно не убережет.

— Мммм… — начал он, гадая, стоит ли ему делиться своими предположениями, и если да, то стоит ли рассказывать абсолютно все, или достаточно обрисовать ситуацию в общих чертах. Он стоял на типичном распутье человека, который может много чего поведать, но не знает, найдут ли эти истории отклик у аудитории.

Рука Сфено взметнулась вверх, как бывает, когда поднимаешь предмет, ожидая, что он будет намного тяжелее. В ней был зажат ствол игрушечного автомата с большим баллоном, наполненным водой. Она тряхнула им и в прозрачных баллонах заплескалась бесцветная жидкость.

— Эвриала! Ты забыла свое оружие! — закричала она громче, чем следовало бы. Ульрих поежился, представляя, как нечисть замерла где-то в темном уголке дальней комнаты, и устремилась в их сторону. Они затаил дыхание, прислушиваясь к посторонним шорохам. Её напарница молчала.

— Эври…

Голова в тепловизоре вынырнула из темноты. Короткие черные пряди, едва доходившие до мочек, покачнулись, как от порыва ветра, и снова заняли вертикальное положение. Ульрих и Сфено вздрогнули от неожиданности.

— Эври, черт бы тебя побрал… — Сфено машинально положила руку на правую грудь, видимо, от испуга позабыв, что сердце находится несколько в другом месте.

— Ш-ш-ш… — девушка приложила палец к губам. Она стояла, прижавшись рукой от плеча до локтя к дверному косяку. Ноги и руки скрещены в позе, которая, судя по всему, выражала её недовольство. Окуляры тепловизора закрывали половину лица, поэтому это было единственным способом показать, что её что-то не устраивает. Через пару секунд она вспомнила о губах, и сжала их, слегка вытянув вперед.

— Сколько раз тебе говорила, не произноси подобные фразы. — прошипела Эвриала, засовывая книжку в прорезиненную петлю на поясе.

— Не драматизируй. — Сфено протянула ей водяной пистолет. Напарница никак не отреагировала, продолжая держать руки сложенными. Рука Сфено так и повисла в воздухе.

— Не знаю, говорила ли ты что-то обо мне, пока меня не было. Если говорила, то явно что-то плохое. — нахмурилась она. Тепловизор скрывал ее брови, но все чувствовали, что она именно нахмурилась. Такое можно считать даже по интонации. Она махом выхватила пистолет и прицепила его к спине.