Нечто о любовных извращениях
Шрифт:
– Кеша, в туалете ты куда смотрел на меня?- я, казалось, не мог говорить.
– Может, на волосы, - спрашивала она мягким голосом, - на глаза, ушки? Руки?
– Нет.
– А куда в таком случае?
– На грудь, потом на живот, на ноги и потом между ног...
– Замечательно. Вот и я должна видеть, что у тебя между ног. Опусти.
Я опустил руки, она улыбнулась.
– У тебя была когда-нибудь женщина?
– Нет.
– Почему?
– Я люблю вас.
– Ну это слишком. Скажем, ты меня желаешь, хочешь. Хочешь?
Я мотнул головой.
–
Я молчал.
– Видел?
– Да, сознался я. Пытка становилась невыносимой. Я был весь красный, она же спокойно сидела на диване, положив ногу на ногу.
– Где?
– По видаку.
– И только?
Я замямлил:
– И однажды в лесу, на озере, когда мы все вместе ездили купаться.
– Кто все?
– Я, брат, мама с папой и их друзья - дядя Слава и тетя Лена.
– Расскажи как?
Я молчал, рассматривая узоры на ковре под ногами и стараясь не думать о ее ногах.
– Я прошу.
– Ну, мы купались все вместе, мама все время смеялась о чем-то с тетей Леной. Вдруг дядя Слава поднырнул под них и долго там пробыл. В это время у тети Лены сделались такие глаза, так вобщем округлились, она взвизгнула и выбежала на берег. Когда дядя Слава выходил за ней, было видно, что у него стоит. Он встал над ней, расставив ноги и что-то говорил, а она, лежа, слушала его и улыбалась так... Мама и папа поплыли к берегу, я с ними. Все улеглись и закрыли глаза полотенцами и газетами. Лена встала и пошла в лес, ее кожа на спине подрагивала, Слава пошел за ней. Когда они отошли метров на 100 от нас, она сняла бюстгальтер и оглянулась на Славу. Брат купался, родители дремали, и я пошел за ними следом в рощу. Я хотел знать, зачем они пошли туда.
Когда я подошел, то за деревьями увидел два смуглых тела. И вдруг я понял, что это они, только голые. Я тихо подошел ближе. Они целовались как-то не обычно, а сильно и долго. Потом тетя Лена повернулась к нему спиной, наклонилась вперед и взялась руками за дерево. У дяди Славы был такой огромный, как мне показалось. Она прогибалась все сильней. Он подвинулся к ней и вдруг втолкнул его туда, где у нее были ягодицы, и он стал скрываться где-то внутри. Спина у тети Лены совсем выгнулась, ногти царапнули кору, глаза закрылись. Слава стал вталкивать его и двигать им, она всхлипывала, а он все двигал и двигал. Я повернулся и пошел со слезами...
На берегу брат сказал, что они любят друг друга.
Я взглянул на тетю. Глаза ее были полузакрыты, губы побелели, по ним бегал язычок.
– Так ты знаешь, где надо двигать, куда он засунул?
– Не совсем.
– Что ж, тогда тебе придется поискать, - и я бы не назвал ее голос спокойным. Она откинулась на спинку дивана и развела ноги. Полы халата соскользнули, и открылась головокружительная темнота между ними.
– Иди сюда, опустись на колени, - я подошел, встал. Мое лицо оказалось между ее ног.
– Закрой глаза.
Я закрыл. В этот момент она подняла ноги и поставила ступни на край дивана, я медленно приближался к чему-то жаркому. Губами я уткнулся в какое-то углубление и стал целовать и лизать его. Она застонала. Откуда-то сверху лилась жидкость. Я слизывал ее. Минут
– Ищи выше, это не та...
Я удивился и воткнулся носом во что-то мягкое и горячее, влажное и уходящее вовнутрь. Я потерял голову и всасывал в себя все. Я отупел и оглох, не чувствуя ничего вокруг. Вдруг ее ноги сильно сжали мне голову, а пальцы до боли вцепились мне в волосы, тело дернулось и ударило меня по губам. Я отстранился. В следующий миг она с такой силой прижала меня к этому месту, что я чуть не задохнулся. Она тряслась, с силой ударяя меня ногами по голове. Я испугался, что она рассердилась и попытался вырваться. Но она впилась своими ногтями мне в затылок, я закричал. Мои зубы коснулись какого-то твердого бугорка. Она вскрикнула, сильно изогнулась, мы упали на бок, потом на пол. Она не выпускала меня, просто теперь я был на спине, а она сидела у меня на лице.
– Соси его.
Я не понял.
– Соси... и... и, я сказала... а... соси, слышишь?!
Теперь она сильно стонала. Я поймал его, и как она ни вертелась, уже не выпускал... Вдруг мне стало легко дышать, свет ударил в лицо, моему члену стало влажно и жарко. Он был где-то внутри. Я открыл глаза: она сидела на мне и двигала тазом. Ничего не понимая, я закричал и забылся от сладости.
Пока я рассказывал это, Татьяна несколько раз кончала при помощи пальчиков. Лежа на спине, она дико смотрела на меня, ее ноги взлетали вверх, к бледному лицу.
– Ну, давай меня, куда ты ошибся, быстрее, Кэш, я прошу, быстрее!
Я понял, что не смогу. Она открыла глаза.
– Быстро найди Сержа, - сквозь зубы сказала она.
Все еще соображая, где он мог находиться, я наткнулся на него на сеновале. Он курил и пил пиво.
– Серж, тебя немедленно хочет твоя жена. Непременно.
– Вот как?
– Я не в состоянии.
Он поднялся:
– Не уходи. Есть разговор.
Всегда приятно пить на сене, когда никто не мешает, никто не дергает, ничего не лезет в голову, всегда, когда ты чувствуешь себя одним в вполне еще молодым для этой жизни...
– Чем это ты довел ее так?
– минут через сорок спросил Серж.
– Пофантазировал, какая у меня могла быть первая женщина.
Он быстро взглянул на меня, взял банку пива, открыл ее и осушил, не отрываясь.
– Ты не глуп, это стало ясно еще при твоем рождении. Ты мало кричал.
Голуби тихо ворковали.
– Это ее слабая струнка, старик, - сказал он.
– Я сам - слабая струнка.
– Ну это мы проверим, обещаю.
– Сегодня вечером?
– Угадал, - и характерный холодный блеск.
– Продавщица?
Его глаза спокойно вытягивали из меня душу.
– Надеюсь, ты понимаешь, что теперь из этого следует. Ты согласился.
– Еще одна слабая струнка?- я опустил веки.
– Я хочу спать.
– И есть. До вечера.
Я возвращался к столу с пакетом английского нижнего белья.
– Зачем?
– брат допивал чай с коньяком.
– Возможно, ты и прав.
Еще я взял: кисточки, узкую черную шелковую повязку, гель, пару искусственных пенисов, бутылку муската "Лоэл", плеть, пачку "Карлтона".