Нечто прекрасное

Макгвайр Джейми

Он посмотрел на меня большими карими глазами.

– Джек.

– Тебя зовут Джек?

Он кивнул.

– Моего папу так зовут, – сказал я с легкой улыбкой.

Джек повторил мое выражение лица, а потом его улыбка медленно увяла.

– И моего папу так зовут.

– Где он? – спросил я.

– Мы были в ванне. Моя мама… моя маленькая сестричка. Стало очень громко. Мой папа крепко держал меня. Очень крепко. Когда все прошло, он больше не держал меня. Наш диван перевернулся, и я был под ним. Я не знаю,

где он. Я не знаю, где они все.

– Не переживай, – сказал я. – Они знают, что тебя нужно искать тут.

Что –то врезалось в оконное стекло и разбило его. Испуганные крики едва слышались сквозь сирены и воющий ветер.

Джек зарылся лицом мне в грудь, и я нежно сжал его здоровой рукой, держа левую у живота.

– Где твоя семья? – спросил Джек, и его глаза сузились.

– Не здесь, – сказал я, выглядывая из –за плеча на разбитое окно.

Глава 9

Америка

– Сколько еще ехать ?

– На две мили меньше с тех пор, как вы в последний раз спрашивали, – буркнул Рейес.

Рейес ехал быстро, но недостаточно. Одна лишь мысль о том, что Шепли был в больнице, раненый, заставляла меня чувствовать себя так, будто я могла выпрыгнуть из машины и побежать быстрее, чем мы ехали. Мы выехали с переезда на дорогу с узким участком домов, который каким –то образом уцелел после торнадо.

Я открыла окно и опустила подбородок на руку, позволив ветру обдувать моё лицо. Я закрыла глаза, представляя себе взгляд Шепли, когда я войду в дверь.

– Лэндерс сказал, что он изрядно поранен. Вы должны быть к этому готовы , – сказал Рейес.

– Он в порядке. Это все, что волнует меня.

– Просто не хочу, чтобы вы расстраивались.

– Почему? – я повернулась к нему. – Я думала, что вы суровый солдат безо всяких эмоций.

– Так и есть, – сказал он, ерзая в кресле. – Но это не значит, что я хочу снова смотреть, как вы плачете.

– Ваша жена не плачет?

– Нет, – сказал он не задумываясь.

– Никогда?

– Я не даю ей причин.

Я откинулась на сиденье.

– Держу пари, она плачет. Просто , вероятно, не показывает этого. Все плачут.

– Я никогда не видел , как она плачет. Она много смеялась, когда родилась Майя.

Я улыбнулась.

– Майя. Как мило.

Огромные капли дождя начали разбиваться о лобовое стекло, вынуждая Рейеса включить дворники. Удары впереди, сзади и наискосок по стеклу начали отбивать ритм, отдававшийся эхом в каждом ударе моего сердца.

У голок его рта приподнялся.

– Она милая. Вся голова в черных волосах. Она появилась на свет, выглядя так, словно на ней был парик. Она была ярко –желтой в первую неделю. Я думал, что у нее отличный естественный загар… как у меня, – ухмыльнулся он. – Но оказалось, что это желтуха. Мы отвезли ее к врачу, потом в лабораторию. Они кольнули ее пяточку

иголкой и сжали ступню, чтобы взять анализ крови. Александра не проронила ни слезинки. Я плакал так же сильно, как Майя. Вы думаете, я жесткий? Вы не встречали мою жену.

– А ваша свадьба?

– Неа.

– Когда она узнала, что беременна?

– Неа.

На какое –то время я задумалась.

– И даже счастливые слезы?

Он покачал головой.

– А как насчет женщин, которых вы штрафуете? Вы их отпускаете, если они начинают плакать?

– Это заставляет меня чувствовать себя неуютно, – сказал он просто. – Я это не люблю.

– Хорошо, что вы женились на женщине, которая не плачет.

– Удачно. Очень , очень удачно. Она не слишком эмоциональна.

– Звучит так , будто она совсем не эмоциональна, – поддразнила я.

– Вы недалеки от истины, – он коротко засмеялся. – Я не был уверен, нравился ли ей вообще поначалу. Мне понадобилось два года и множество занятий в спортзале, чтобы собрать нервы в кучу и пригласить ее на свидание. Я не думал, что могу любить кого –то больше, чем я любил Александру до того момента несколько недель назад.

– Когда родилась Майя?

Он кивнул.

Я улыбнулась.

– Я была неправа. Вы не придурок.

По радио раздался пронзительный сигнал, и диспетчер начал тараторить прогноз погоды.

– Еще торнадо? – спросила я.

Потом завыли сирены.

– Национальная Метеослужба докладывает о торнадо на участке в пределах границ города Эмпория , – сказал диспетчер монотонным голосом. – Все подразделения, примите к сведению, торнадо наступает.

– Как она может быть такой спокойной? – спросила я, смотря вверх на небо.

Над нами клубились темные облака.

Рейес замедлил скорость, смотря вверх.

– Это Долорес. Б ыть спокойной – это её работа , но эта женщина непоколебима. Она начала свою работу еще до моего рождения.

Голос Долорес снова раздался из радио.

– Всем подразделениям принять к сведению, приближается торнадо, двигается к северу, северо –востоку. Текущее местоположение – улица Прейри и Саут –Авеню.

Долорес продолжала повторять доклад, в то время как брови Рейеса сдвинулись вместе, и он начал отчаянно исследовать небо.

– Что такое? – спросила я.

– Мы на квартал севернее того места.

Шепли

Ветер задувал дождевые потоки, делая мокрым кафель и складные стулья. Несколько человек с больничными бейджами спешили с большим куском фанеры, молотками и гвоздями и начали закрывать разбитое окно. Еще несколько людей сметали блестящие осколки стекла, разбросанные по полу.

Шеф встал и пошел туда, где работал персонал. Как только он начал разговаривать с одним из мужчин, то выглянул в окно. Потом он развернулся на пятках и заорал: – Бегите все!