Неделя холодных отношений
Шрифт:
– Это прошлогодняя малина. Ягоды ещё на некоторых остались.
Действительно, на тощих изогнутых прутиках висели какие-то крохотные неровные комочки.
И ветки Глеб, мелко поломав, засунул в наполненные водой банки.
– Смотри, что я ещё в нашей низине нашёл, пока ты спал!
Как фокусник, он протянул Сашке маленькую, немного помятую, гроздь алой калины.
Они ещё минут двадцать молчали, Сашка тоже встал, сходил по следам отца за дровами, плотнее заправил майку и свитер в комбинезон,
– Ну, вот, горячий чай готов! Джем, бекон и сдобные булочки будут немного позже.
Голой рукой капитан Глеб Никитин поднял от огня одну блестящую чёрной копотью банку и протянул её сыну.
– Прутья выбрось, только аккуратней, и не взбаламуть разваренный шиповник.
– Почему?
– Когда твоё нежное горлышко будет драть как напильником, тогда ты получишь ответ на этот, в общем-то, справедливый вопрос.
И опять – молчание…
Горячая тёмная вода оказалась такой вкусной! Кисло-сладкая, она приятно согревала и пощипывала язык.
Сашка, прищурившись на взбодрённый новыми дровами огонь костра, прихлёбывал из банки и краем глаза наблюдал за отцом.
Глеб опять шагнул к своей висящей на коренастом деревце куртке и вытащил из внутреннего кармана несколько длинно сложенных газет.
– Не хочешь ничего почитать?
В великом изумлении, не в силах сглотнуть нечаянно большой горячий глоток ягодного чая, Сашка отрицательно замотал головой.
– Ну, как знаешь… Я их, пока ты за билетами на паром бегал, купил. Вчера не получилось прочитать, сегодня в самый раз. Извини, привык перед завтраком со свежей прессой знакомиться.
Голос отца был ровным, безо всяких намёков и трагического подтекста, но Сашка слишком хорошо знал этого человека, чтобы изумляться или пытаться его перебивать собственными словами.
– Кроссворды мы оставим на потом, хорошо? Без авторучки и карандаша как-то непривычно ими заниматься.
Красивый, полный робким солнечным теплом, рассвет закончился.
Небо опять затянуло серым, к их лицам раз за разом начали прикасаться слабые порывы неприятного ветерка. Даже каждый глоток поначалу горячего чая был холодней предыдущего. Правильно, холодно, зима же…
«Чего он тянет! Нужно же действовать, а он.… Как будто дома, на диване!».
– А кто это сделал, пап, как ты думаешь?
Стараясь не казаться взволнованным, Сашка слегка поправлял прутиком мелкие перегоревшие веточки на краю костра, напряжённо ожидая ответа отца.
– Не мешай. Сейчас про Лигу чемпионов дочитаю…
– А если сюда полиция внезапно приедет? Что с нами будет? Мы же вроде как главные подозреваемые, да…? Что говорить будем? Это же всё очень серьёзно, понимаешь!
По-мальчишески
– Ты прав!
Отбросив раскрытый и недочитанный «Спорт-Экспресс» в сторону, Глеб поспешно и чересчур нервно вскочил на ноги.
– В самом деле, что ж я так! Как же можно пить чай в такое сложное время?! Неужели всё пропало, ох, как же так-то…
Паника его была явно дурашливой, комедиантской, но Сашка не позволил себе улыбнуться.
Внезапно Глеб остановился, широко потянулся руками и пристально посмотрел прямо в глаза сына.
– Ты что, действительно испугался?! Не заметил. Просто я не совсем закончил обдумывать план наших дальнейших действий. Ещё раз извини, газеты сегодня были явно лишними. Давай, если так, начинать мыслить вместе.
Накинув на плечи куртку, он захватил поближе к костру небольшой пенёк, удобно сел на него, почти коснувшись коленями ног сидящего на еловых ветках Сашки.
– Предлагаю начать с воспоминаний, а потом понемногу приблизиться к сегодняшней суровой действительности.
И опять Сашка признался себе, что зря сорвался, не выдержал, раньше времени начал психовать. Рядом с ним был не кто-нибудь, а его отец. Значит, всё будет нормально. Нужно просто слушать, слушаться и ждать…
– Спокойно, подробно, совершенно необязательно чтобы в алфавитном порядке, перечисли-ка мне, дружок, кто был тогда на том острове, куда вы корпоративно ездили летом за подберёзовиками? Я имею в виду тот случай, когда твой нож пропал.
– Да я уже понял… – По всему суровому облику Сашки было видно, что парень передумал паниковать и дисциплинированно принялся за умственную работу. – Сейчас, сейчас…
– Так. Всего нас там было семь человек. Я только ещё начал работать у них, они меня с собой первый раз тогда пригласили…. Микроавтобус был восьмиместный, точно, мне поручили его в транспортной фирме заказывать, одно сиденье пустое было.… На этом кресле ещё Ефим…, Ефим Николаевич один сидел. Да! Точно, он один был!
– Кто ещё?
– Да все наши, никого из посторонних они тогда и не собирались брать! Просились девчонки две, подружки Евы, но потом передумали чего-то. Не знаю….
– Семь? Ну-ка, попробуй поимённо, а то что-то в твоей арифметике мне не нравится.
Сашка нахмурился, загибая пальцы.
– Всё правильно! Ева, я, Кирилл, Вадим…, ну, Ефим Николаевич, водитель его, Анатолий. Софья Алексеевна ещё. Просто Николая Дмитриевича с нами тогда не было! У него какая-то болезнь тогда случилась, что-то с желудком, вот он и не поехал! Говорю же – семь человек!