Неделя холодных отношений
Шрифт:
– А голубей там едят?
– И голубей. И они там тоже вкусные.
По просеке, сохранившей на себе ещё двухдневной давности пушистый снег, шагалось привычно легко. Триста метров до птичьих ловушек были для них сущим пустяком. По ровной-то тропе.
– Не помню, а ты в детстве голубей на улице на нитку никогда не ловил?
– Ни разу.
– Да ты что! Не может быть! Впрочем, мне стыдно за такое невнимание. О шалостях сына, даже несостоявшихся, примерный папка должен знать в точности…. Извини.
На подходе
«Есть! Есть!!!».
– Поймали! Сашка, мы поймали птицу!
– Где?! Бежим быстрее!
К вздёрнутому прутику они проломились через жёсткие заросли с разных сторон одновременно.
На нитке, прочно привязанной к кончику слегка склонённой ветки, вниз головой качалась мёртвая синица.
Маленькая, с поджатыми проволочными лапками, давно промёрзшая, с редкими снежинками на оттопыренных пёрышках.
Они поймали её!
Сами, для себя, для еды. У них получилось…
– Какая крохотная… Чего тут есть-то….
– Не перебирай юнга рационом, не перебирай…. Скушаем то, что имеется.
Капитан Глеб Никитин смеялся и голосом, и глазами, и душой.
Дело было не в грамме мяса.
Они смогли!
Они смогут.
Птичку с ярко-жёлтым брюшком, с черной галстучной полоской по груди, Глеб аккуратно выпутал из нитки, осторожно положил в карман своей куртки.
– С почином, сын.
– Аналогично.
Не говоря лишних слов, уже привычно они насторожили силок по-новому. Так же, как и прошлый раз, Глеб широким броском рассыпал на полянке поверх ниток горсть вываренных ягодных семян.
– Теперь пошли дальше.
Удача иногда вываливается на хороших людей целыми вагонами.
И во втором силке, сделанном из оранжевых пластмассовых ниток, качалась вздёрнутая тонким сторожевым прутом птичка.
– Опять синица!
– Только тот был дяденька, а эта – тётенька.
– Почему, одинаковые же они вроде?
– Этот экземпляр немного тусклее расцветкой, заметил? Самочки у синиц всегда скромнее перышками выглядят. Помнишь, ты, по-моему, года в два, в три, называл их птичками-серебричками?
– Такие далёкие факты только ты помнишь…
Второй трофей Сашка вызвался нести сам. Глеб не возражал.
– А сколько они весят?
– Граммов по двадцать, если упитанные.
– Как пельмени.
– Ага, синица – пельменина, поползень – чебурек.
– Не трави душу! Побежали быстрее к костру!
– Понимаю, понимаю…. Для тебя сейчас лучше синица в руке, чем свинья в загоне.
Действительно, даже бежать по чистому лесу в эти минуты им удавалось как-то легко, с удовольствием.
Капитан Глеб отметил взглядом, не останавливаясь,
Почему-то только сейчас стало отчётливо слышно, как в кустах сильно пищат именно синицы. В оврагах и в ельниках раздавался громкий перезвон «ин-чи-ин-чи», а совсем где-то рядом слышалось звонкое «пинь-пинь-чрррж».
«Как прядки и нити капронового каната рвутся…».
– То есть, разделывать бедных птичек ты категорически отказываешься? Или просто не умеешь?
– Не умею. Думай, как хочешь…
– Ладно, с этим я справлюсь сам. Ты пока приготовь нашу широкую банку, в которой вода из залива кипятилась. Только не вздумай её ополаскивать! Оставь литра полтора и ставь на огонь.
– Ты обещал что-то объяснить про эту банку. Ну и зачем мы так долго воду в неё впустую таскали, а?
– Начну с волшебного слова «промилле». Как ты считаешь, почему вода в океане, в морях солёная?
– Соли в ней много.
– Примерно так, но кроме соли там ещё есть много всякой чепухи: натрия, хлора, прочих элементов. В одном морском водоёме вода солоней, в другом – не очень, в третьем – вообще на языке не выдержать, гадость! Это зависит от количества соли, растворённой в определённом, сравнительном количестве воды. Промилле – это, по-простому, – сколько граммов соли содержится в литре воды. В обычном океане – примерно тридцать пять промилле, в Азовском, в Балтийском море – по восемь, десять промилле, там больше пресной воды и холодней, чем тропиках, меньше происходит испарений.
Капитан Глеб подробно, с увлечением, рассказывал сыну про солёность океанов, а сам спокойно, аккуратно, с вниманием ощипывал уже вторую синицу.
– В нашем заливе водичка тоже слегка солёная…
– Так это для супа?!
– Именно для него самого. И чем больше мы её в нашей чудесной кастрюльке выпаривали, тем гуще становился рассол на дне этой самой кастрюльки. Какие-никакие, но пылинки соли там всё время оставались, понял?
– Да понял, понял, давай быстрей дичь варить!
– Сначала птичек ошпаривают….
Глеб взял синичку за лапки и быстро окунул её во вспомогательную банку с приготовленным кипятком.
– Вот так…. Затем ощиплем нашего упитанного гуся дочиста. А теперь…
Положив жалкий мокрый комочек на ближайший же прочный корень, капитан Глеб решительно и точно рубанул ножом маленькую головку.
Сашка сморщился и отвернулся.
– Смотри, запоминай подробно. Пригодится.
Глеб слизнул добытую чужую кровь с пальца.
– Элементарный принцип участия самого простого, самого обыкновенного человека в любой войне – готовность убить, чтобы не дать умереть близкому человеку.