Неделя — и ты моя
Шрифт:
— А я уже хотел тебе устроить допрос с пристрастием, — задумчиво протянул парень. — А то трубку не берешь, на мобильник дозвониться невозможно… Я уже начал думать всякие нехорошие вещи. Но вижу, что ты здесь, а это самое главное. Ладно, пойдем.
— Давай мне какую-нибудь сумку! Я сильная! Я смогу дотащить! — с воодушевлением произнесла девушка, когда парень наклонился за дорожной сумкой.
Арсений усмехнулся и протянул Кате пакетик.
— Неси его.
Кате ничего не оставалось, как согласиться. Приняв из теплых рук Арсения пакетик, в котором оказались бутерброды
***
Пока Арсений рассказывал о поездке, Катя трудилась в поте лица у плиты. Девушка загорелась желанием приготовить парню такой обедо-ужин, чтобы он, если бы и встал, то доковылял бы только до дивана, а там, склоненный тяжестью еды в желудке, рухнул бы на него и уснул. Пока в духовке происходили всякие волшебные штуки и курица постепенно меняла свой цвет, светловолосая решила заварить чай. Именно в этот момент Арсений и закончил свой рассказ. Если бы девушка была чуть внимательнее, она бы заметила, что парень очень торопливо рассказывает, что его гложет что-то изнутри и ему не терпится поговорить о чем-то другом. Выдержав нужную паузу, Арсений все-таки произнес:
— Мне Саша сказала, что у тебя какие-то проблемы были с твоей новой знакомой.
И вновь выдержанная пауза. Только теперь Катя застыла в напряженной позе. Сахар, который должен был перекочевать в чашку, рассыпался на стол и частично на парня.
— Извини, я сейчас уберу.
Арсений ничего не ответил. Стряхнув на пол с домашней майки и шортов сахар, он терпеливо произнес:
— Ну?
Катя выпрямилась и посмотрела прямо на Арсения. Черные брови недовольной стрелой сошлись на переносице, карие глаза пытливо всматривались в серые, а губы были плотно поджаты. Довершали образ мокрые волосы — парень был после душа — и щетина. В общем, получался такой недовольный мужик, как произнесла бы Саша, если бы увидела Арсения в тот момент.
— Что именно тебе рассказала Саша?
— Ты вчера утром трубку не брала, я позвонил ей. Она мне в двух словах рассказала, что ты недавно ушла от нее. Я так понял, что ты у Саши ночевала потому, что эта… гхм, девушка что-то тебе сказала, тебя это задело и ты ушла. В общем, ничего толком мне никто не рассказал. А теперь я тебя внимательно слушаю.
Катя присела на табуретку, вздохнула и ответила:
— Мы с Кариной не сошлись во мнениях. Мы спорили в ван… — светловолосая запнулась и покраснела.
— Ван? Что ван? — нахмурился Арсений.
— Оби-Ван Кеноби! — воскликнула Катя, а парень аж опешил.
— Не понял…
— Я ей говорила, что Оби-Ван Кеноби был мастером джедаем и был включен Совет Джедаев, что он был там магистром! А она мне говорила, что он… не помню, но она неправильно говорила!
Арсений облокотился на стол и, закрыв на секунду глаза, медленно произнес:
— Вы спорили из-за «Звездных войн»? Ну ахренеть просто…
Сердце Кати лихорадочно стучало.
Затем парень откинулся на табуретке так, что она осталась стоять только на двух ножках, а сам облокотился на стену и закрыл
— И почему я этому не удивляюсь… А то меня Саша уже напугала… Ладно, малыш. Мне сейчас нужно заехать в одно место и проверить кое-что, а то что-то…
— Что?
— Да так, в больницу одну съездить надо.
— Зачем? — Катя повернулась так резко, что заехала Арсению по носу. — Ой, прости-прости-прости! Где болит? Сильно болит? Крови нет? Ну тогда ладно…
Арсений застонал и отошел на пару шагов. Крови, разумеется, не было, но ощущения и без этого были не самые приятные. Пользуясь случаем, чтобы не объяснять Кате, в какую именно больницу надо было заехать парню, он молча позволил девушке похлопотать возле его носа.
«Карина… черт, надо было раньше заехать в больницу и узнать обо всем. Неспокойно из-за этого как-то. Но ведь не может же быть так, чтобы эта Карина была той… Просто съезжу и успокою себе нервы. А потом поговорю с Катей насчет того, чтобы она больше не общалась с этой сомнительной личностью».
***
Карина, собравшаяся уже уходить домой, была остановлена чьей-то рукой, которая преградила ей путь к выходу из кабинета. Лопоухий парнишка по имени Вася с красными щеками и еле достающий девушке до плеча, тяжело дышал и пытался что-то выговорить. Затем дрожащей рукой поправил очки на носу и произнес:
— Пойдем завтра со мной в кафе?
Карина опешила. Она давно поняла, что это лопоухое чудо, которое и двух слов-то в ее присутствии связать не мог, к ней неровно дышит. А теперь пригласил ее в кафе… немыслимо! Но это было так. В любой другой день девушка отказалась бы, не думая, может, даже посмеялась бы. Но сейчас, с грустью посмотрев на парнишку, который уже, видимо, желал провалиться сквозь землю, но стоически ждал ответа от возлюбленной, мягко ответила:
— Хорошо, пойдем.
У Васи округлились глаза. За огромными и толстыми стеклами очков это выглядело забавно. Радости парня не было предела. Настолько счастливой улыбки Карина, наверное, не видела ни у кого, а затем, стоило только этой мысли забраться в голову, замерла. Видела она самую счастливую улыбку, и она не принадлежала Васе. Внутри что-то с надрывом хрустнуло, и девушке стало невыразимо тоскливо, но так как обижать Васю ей не хотелось, Карина вежливо попрощалась, даже обняла на прощание, чем заставила его чуть ли не растаять, и ушла в промозглую реальность.
Головная боль настигла неожиданно. Кривя лицо и стараясь не застонать в голос, оперлась на какое-то дерево, прислонилась к нему лбом и устало закрыла глаза. Боль накатывала волнами.
«Как не вовремя…» — эти слова относились к тому, что и без того страдающая душа девушки теперь еще старалась справиться и с физической болью.
— Понаколются, понапьются, а потом и под забором ползають! Тоже мне, молодежь пошла, наркоманство сплошное! А видон-то какой! Как у дьяволюги: черный хаер, по бокам какая-то ересь, одежда сатанинская, ужас, девки, что творится! — запричитала какая-то то ли бабка, то ли женщина.