Неделя колдовства
Шрифт:
Заглянула бабушка и к Милке, но та, услышав, что бабушкины шаги по коридору приближаются к её комнате, прямо в джинсах и кроссовках успела-таки нырнуть под одеяло и притвориться спящей. Сквозь полуприкрытые глаза Милка разглядела силуэт бабушки, застывший на несколько минут в дверях. Бабушка стояла неподвижно, как манекен, облитый со спины светом лампочки, горящей в коридоре, лица её не было видно, и Милке вдруг отчего-то стало... ну, не то чтобы страшно, но - как-то тревожно. Потом она услышала лёгкий вздох, бабушка отступила в коридор и плотно закрыла дверь в Милкину комнату. Фух, пронесло!
В
Двор был тихим, пустым, фонари освещали ровным жёлто-оранжевым светом лавочки, гаражи, газоны... Каким-то ненастоящим показался Милке родной двор без людей, словно он был театральной декорацией. Только ветви кустов шевелил ночной ветер, да кошки шныряли под деревьями - Милка увидела чей-то пушистый хвост и услышала мяуканье.
Милка перевела дух и потрусила к Светкиному подъезду, поёживаясь от прохладного ветерка. Надо было другую куртку надеть, потеплее, мелькнуло у неё в голове. Но не возвращаться же!
Светка сидела на подоконнике на площадке между первым и вторым этажом и, с риском вывихнуть шею, вытягивала её до крайних пределов, таращилась во двор, выглядывая Милку.
– Ку, - тихонько позвала её Милка, неслышно ступая по плиткам площадки.
– Ой... ты меня напугала, - Светка нервно улыбнулась, слезая с подоконника.
– Я тебя проглядела... Ну что... п-пошли, что ли?
– заикнулась она.
– Пошли, - мрачно кивнула Милка.
– И прекрати трястись, никаких маньяков мы не встретим, спят все давно.
– Маньяки вообще по ночам не спят, - слезливо пробормотала Светка, но трястись послушно перестала, хотя зубы её временами отчётливо клацали.
Парк был совсем близко от их дома - перейти на ту сторону проспекта по подземному переходу, свернуть направо, пройти один квартал - и вот они, ворота в парк. По обе стороны ворот горели фигурные фонари, но свет их простирался не дальше первых скамеек, стоявших на главной аллее. А дальше - темнота и тишина...
– Где мы будем Мат-тюшкина в-высматривать?
– трясущимися губами прошептала Светка.
– В глубине парка стоит административный корпус, - тихо ответила Милка, - там устроена квартира для смотрителя парка.
– В-в-в... в г-глубине?!
– Светку опять заколотило.
– Да, в глубине, - безжалостно отрезала Милка.
– И мы туда и пойдём! По центральной аллее, пропустить две боковые, третий поворот налево. Ты фонарик не забыла?
Светка вытащила из кармана фонарик, и слабый дрожащий лучик - рука у Светки заметно тряслась - осветил тёмную молчаливую массу густых кустов и деревьев.
–
– Т-ты д-думаешь, н-нам н-надо с-свет эк-кономить?
– заикаясь, спросила Светка.
– Просто мой светит ярче, я новые батарейки в него вставила, - объяснила Милка, сжалившись над бедной Светкой. - Идём, не бойся. Мы же знаем этот парк не хуже собственного двора!
– Н-ночью в-всё п-по-д-другому, - Светка поёжилось и ухватилась за Милкину ладонь.
Да: ночью всё было по-другому. Тьма скрывала детские площадки с разноцветными качелями, деревья над головами девчонок словно перешёптывались о чём-то тайном и зловещем, кусты в узком луче света фонарика казались дикими зверями со вставшей дыбом шкурой... Только асфальт под ногами немного успокаивал. Было в нём что-то такое - простое, основательное... потому что он был положен людьми.
Но вскоре подружки свернули с главной аллеи, и под ногами у них оказалась твёрдая земляная дорожка, уводящая в глубь парка, где стоял административный корпус.
– А если Матюшкин спит себе спокойно, десятый сон смотрит?
– шепнула Светка.
– Тогда мы как-нибудь выследим его в городе и проводим вечером до парка, - отозвалась Милка, внимательно глядя по сторонам, чтобы не пропустить указатель с надписью "Администрация парка".
– Как - "как-нибудь"?
– прицепилась Светка.
– Ну, он же в школу приходил, к детям своим, так? Может, и ещё придёт. Отстань!
– Милка остановилась возле столба с указателями, посветила фонариком на табличку и махнула рукой: - Нам туда.
Светка слабо пискнула, но покорно поплелась следом за Милкой, не выпуская её руки из взмокшей от страха ладони.
– Да не бойся ты, - шепнула ей Милка через несколько минут, когда здание администрации показалось за кустами, - вон, видишь - у корпуса фонарь горит? И...
Договорить она не успела - Светка вдруг сильно дёрнула её за руку, и Милка чуть не упала.
– Ты чего?!
– возмутилась она чуть ли не в полный голос, но Светка зашипела на неё, как змея:
– Тиииихо! Вон он - Матюшкин! На крыльце!
Девчонки присели на корточки так быстро, словно кто-то от души стукнул их по макушкам. Милка машинально погасила фонарик и увидела сквозь ветви и листья ближайшего куста, как Матюшкин медленно сходит с крылечка административного корпуса. В том же мешковатом старом сером костюме, в той же кепке, надвинутой на самые глаза. В руках он держал небольшой мешок, похожий на солдатский "сидор" - Милка помнила такие мешки по старым, чёрно-белым ещё, фильмам о войне, которые она смотрела вместе с бабушкой. Бабушка Милке объясняла всё непонятное, и про эти "сидоры" тоже ей рассказывала.