Недетские чувства

Я постучала в кабинет и, услышав приглашение, вошла.

Дмитрий Борисович сидел за столом и что-то увлеченно чиркал на листке бумаги. Я видела только его темную макушку склоненную над столом. Широкие плечи, натягивающие ткань белой рубашки. Мощную шею, распирающую воротник и туго стянутую галстуком.

— Добрый вечер, Дмитрий Борисович. Вам просили передать, от Бакса, — протянула я папку с какими-то документами.

— Положи на стол и подожди, — коротко приказал

он, не отвлекаясь от своих дел. Да, голос у него под стать фигуре. Не зря все девчонки в офисе капали слюной на директора. Низкий, бархатистый, от него, кажется, вибрировало что-то в животе, заставляя сердечко сжиматься от неясного томления.

Я положила папку с документами и застыла. Потому что заметила на пальце Дмитрия Борисовича знакомую наколку ДБМ — Дмитрий Борисович Морозов.

От неожиданности горло перехватило, а пол под ногами заходил ходуном. Это был он! Это правда был он! Я сглотнула, пытаясь промочить горло, чтобы сказать, что я его узнала.

— Я… Дя… — только успела прошептать каким-то чужим цыплячьим голосом. Он поднял недовольный взгляд зеленых глаз.

Такой же, как я его помню. Даже прическа точно такая же, только через черноту волос кое-где пробивалась седина, которая его совсем не портила. Ямочка на жестком волевом подбородке. Резко очерченный скулы. Сколько раз я целовала его в щеку, чувствуя губами уколы жесткой щетины, которую он брил по два раза в день. Так быстро она росла.

Я ничего не забыла. Совсем ничего. Оказывается. Наоборот, один его взгляд и все вернулось. Восхищение, желание всегда быть вместе, ревность, любовь… Как будто бы и не было этих лет. Как будто бы я снова несколько часов ждала его возвращения под дверью и, наконец, дождалась.

Только взгляд оказался не привычно добрым, а незнакомо жестким. И от страшной жесткости, я запнулась и замолчала, вжимая голову в плечи и чувствуя, что меня накрывает паника. Я смотрела на него не в силах отвести глаз. Как кролик перед удавом.

А он хмыкнул и с наглой пошлой улыбкой встал с кресла, вышел из-за стола и шагнул ко мне сзади. Каждое его действие, кажется, заставляло планету кружиться быстрее. И от скорости у меня все сильнее кружилась голова и подгибались колени. Он шел. А я всей кожей чувствовала его приближение. Мне не нужно было видеть, чтобы знать, вот сейчас он дотронется до меня.

Его рука схватила меня за предплечье и грубо и резко дернула. Я не могла сопротивляться, сила тяжести на моей Земле выросла втрое, и практически рухнула в его объятия. Он снова хмыкнул и развернул меня к себе лицом. Кажется, что-то идет не так, мелькнула и пропала в моей голове мысль.

А он по хозяйски огладил мое тело, а потом обхватил подбородок и поцеловал. Или скорее укусил за губы, настолько болезненным и неприятным был этот поцелуй.

Легкое движение, и я оказалась прижата спиной к шкафу с документами. Я все так же смотрела в его глаза и не могла ничего сказать. Я и дышала-то с трудом, изо всех сил проталкивая в легкие тяжелый густой воздух.

Миг, и он обхватил одной ладонью оба моих запястья и, дернув вверх, прижал мои руки к верхней полке. Острые углы папок с документами царапали

тонкую кожу, но я даже не замечала. Каждое его касание выжигало в моем сердце клеймо, ведь он еще никогда так ко мне не относился. Он еще никогда не хотел меня. И я немного растерялась. Я не думала, что наша встреча будет такой. Что вот так вот сразу он и я…

Укусы-поцелуи становились все ниже и ниже. Я вскрикнула от боли, и к своему ужасу почувствовала как волна возбуждения прокатилась по животу вниз. И я сама потянулась за его губами, потому что хотела того, что сейчас совершенно точно должно было произойти.

Еще один довольный хмык, и узкая юбка как будто бы сама, спустилась по моим ногам на пол.

Хорошо что сегодня надела чулки, успела подумать до того, как его умелые ласки подчинили мое тело, заставляя стремиться к нему все ближе и ближе. Я все так же смотрела в его глаза, чувствуя себя кроликом, который сам лезет в пасть удаву.

Вжикнул замок, треснула упаковка презерватива, и вот я уже очередная бабочка в его личной коллекции. Оценена, приколота иглой к планшетке, пронумерована и подписана. Легко и быстро. Он, несомненно, очень опытный коллекционер. Это чувствовалось в точных и выверенных годами практики движениях.

И я мгновенно потерялась в ощущениях, а в моей груди сотней ярких солнц разгоралось удовольствие.

Еще немного. Чуть-чуть.

Рыкнув, он замер А мои сотни солнц взорвались, озаряя светом всю вселенную моего сознания.

Я приходила в себя медленно, выплывая из глубины бесконечности, и понимала, что все еще вишу на нем, обхватив руками и ногами, как маленькая обезьянка. Я обнажена, мое белье разбросано по кабинету, а я слышу как бьется его сердце, успокаиваясь после полученного удовольствия.

И из глубины души, заставляя меня захлебываться воздухом и безудержно смеяться, поднялось настоящее счастье. Ведь я хотела быть с ним уже очень много лет, осознала я. Всегда хотела быть с ним. И сегодня моя мечта сбылась. Может быть он узнал меня?

— Одевайся и проваливай, — лениво и с каким-то безразличием произнес он, выпуская меня из рук, отчего я пребольно упала на пол возле шкафа.

— Что? — переспросила я, все еще сияя от отблесками взорвавшихся во мне солнц.

— Одевайся, — он быстрым шагом обошел кабинет и собрал разбросанный вещи и кинул их мне в лицо, — и проваливай. Быстро.

У меня тряслись руки, когда я натягивала на себя снятую им одежду. А он… он сел за стол и снова склонился над документами. Как будто бы забыл про меня. Как будто бы меня не было. Никогда.

— Ты еще здесь? — недовольно сверкнул он зелеными глазами, в которых отражалось НИ-ЧЕ-ГО, — живее. И скажи Баксу, что сюрприз мне понравился. Пусть выдаст тебе бонус…

Знаете, что бывает после взрыва звезды, размер которой всего лишь в двадцать раз больше солнца? А я знаю — черная дыра. И именно она сейчас разрасталась в моей душе, жадно поглощая окружающее пространство моего сознания. Мысли, звуки, эмоции… все чувства схлопывались, оставляя вместо себя пустоту. Я даже не могла заплакать, потому что слезы тоже сгинули жадной и безжалостной черноте.