Недетские чувства
Шрифт:
— Дядя Сема, — покачала я головой, — я же просила не ругаться при детях. Они вон уже ушки навострили, завтра снова всех удивят пополнением словарного запаса.
— Прости, дочка, — он отложил телефон и сверкнул глазами в сторону малышей, — у-у-у, демонята!
Наши двое демонят-погодков с визгом и хохотом бросились бежать. Это была их любимая игра со «страшным» дедушкой. Младшая, Аглая, еще лежала в колыбельке и сладко спала в компании Декабря и Марта. Остальные четыре месяца где-то затаились, устав от неугомонных шалопаев.
— Даша, — отец, которого я пока так и называла
— Мы уже об этом говорили, — ответила я. Это был единственный повод для наших споров. Я никак не могла смириться, что внезапно стала наследницей огромной корпорации, которой сейчас управлял мой муж, — мне ничего не нужно. Тем более ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тому, как ты его заработал.
— Да там уже ничего такого и не осталось! — недовольно запыхтел дядя Сема, — Твой патологически честный Демон уже все почистил! Бизнес теперь чистый и прозрачный, как слеза. Не понимаю, как ты смогла сделать из такого, как он, до тошноты порядочного человека, а? Ведь какой авторитет бы был…
— Дядя Сема! — рассмеялась я. Теперь я знала прошлое Димы, но была уверена, он сам не смог бы долго быть по ту сторону закона. Не такой человек.
— Эх… жизнь моя жестянка… пойду с детьми поиграю что ли, — бывший преступный авторитет, бывший кандидат в губернаторы, бывший бизнесмен, а теперь всего лишь дедушка и тайный советник моего мужа, встал с дивана и демонстративно шаркая ногами отправился к внукам.
Тогда четыре года назад нам всем пришлось трудно. Паша, который уже несколько лет копал под дядю Сему, желая заполучить его легальный и особенно криминальный бизнес поднял в СМИ такую шумиху, что Седому пришлось не только забыть про выборы, но и бежать из страны. Вернуться он смог совсем недавно, и до сих пор сокрушался, что «не удавил эту крысу сразу» как Дима сообщил ему о предателе.
А Дима, ставший его помощником, таково было условия Седого, остался один на один со всеми проблемами и с корпорацией, которая мгновенно затрещала по швам.
Проверки следовали за проверками, скандалы за скандалами, репортажи за репортажами… я до свадьбы видела Диму всего пару раз. И даже созванивались мы редко. А медовый месяц нам, как в советское время, пришлось уложить в три дня. Это бабушка ворчала про советское время, поэтому я и знаю.
Зато он смог. Отстоял практически все компании. Хотя при этом Седой и его семья остались почти нищими. Им пришлось продать все, что имело хоть какую-то ценность. Но именно тогда я поняла в чем отличие моей семьи, от семьи дяди Семы.
Они стояли друг за друга горой. Дядя Андрей, Светин отец, Света с Вадимом, Бакс с Ангелиной, Амур с приятелем, приехавшие откуда-то из-за границы, и другие родственники, которых я так до сих пор толком и не знаю, — все вложили в спасение дяди Семы все, что могли: деньги, знакомства, свое время и силы.
Именно это помогло мне простить моего отца за то, что он сделал. Потому что я поняла, если бы такая беда, как с моей мамой, случилась с кем-то из них, они вместе бы встали на защиту двух маленьких девочек. И все было бы по-другому.
Меня родня отца приняла мгновенно. Света, когда узнала, что мы сестры, визжала и прыгала, как девчонка. А Вадим чесал затылок и говорил, что он что-то такое подозревал, но не мог понять, почему я кажусь ему родственницей жены, если между нами нет ничего общего. Он же художник и сразу неосознанно подметил наше сходство со Светиным дядей.
Бакс довольно хмыкал и вопрошал дядей, не имеются ли у них случайно неучтенные сыновья, а то сестры у него теперь две, а ему всегда хотелось брата. Ангелина смеялась, что судьба в ее лице соединила нас с Димой. Ведь если бы не она… и при этом Геля всегда таинственно замолкала и загадочно качала головой.
Но больше всего радовался моему появлению Амур. Он говорил, что гены у них с братом одинаковые, а значит генетически я и его дочь тоже. И обожал меня и моих детей, заваливая подарками и называя дочкой. При этом он обладал таким невероятным обаянием, что я не могла сопротивляться. А дядя Сема потом ворчал, что я принимаю дорогие подарки от всех, кроме него. Хотя этими всеми был только Амур.
Мама с дядей Васей забрали бабушку к себе. Они оба работали в Светином фонде, помогая детям-инвалидам. А Дима-младший всерьез увлекся медициной и в свои пятнадцать уже выбрал будущую профессию. Он мечтал стать нейрохирургом и поставить папу на ноги.
Вася-младший собирался в первый класс в этом году. И тоже, глядя на старшего, брата собирался пойти в медицину. Он, вообще, во всем подражал Диме, который только посмеивался в ответ. Мои братья дружили между собой, и это меня радовало. Я хотела, чтобы они сохранили эту дружбу и во взрослой жизни.
— Угадай кто? — Дима подобрался незаметно и накрыл мне глаза ладонями. Я стояла у окна и предавалась воспоминаниям, наблюдая, как мои детки с визгом и хохотом носятся на лужайке перед домом под присмотром «страшного» деда.
— Дима, — рассмеялась я, — ты что как маленький?
— Я не маленький, я влюбленный, — подхватил смех Дима и обнял меня. А я прижалась к нему. За эти годы наша любовь стала только сильнее. И я скучала по нему каждый день, и каждый день с радостью ждала его возвращения домой.
— А у меня для тебя сюрприз, — щекотно зашептал он мне на ушко, — хочешь покажу?
— Покажи, — так же шепотом ответила я, готовая ко всему. Дима часто устраивал мне сюрпризы.
— Вот! — он вытащил из-за двери картину Вадима, на которой была изображена обнаженная я. Вадим все же уговорил меня побыть натурщицей, и я пару недель ездила к ним позировать. Дима дулся, но молчал.
— Вадим отдал ее?! — удивилась я, — он же собирался показать ее на выставке.
— Нет. Я ее украл, — рассмеялся мой муж и подмигнул, — я же Демон.
— Мой любимый Демон, — добавила я и потянулась к нему за поцелуем.
— Даша, — зеленые искорки в глазах мужа потемнели, выдавая его желание, — я люблю тебя.
— А я тебя, — ответила я, — всю жизнь люблю только тебя, Дима.