Недетские сказки
Шрифт:
Плебейки, как всегда, ни о чем не думали – не было чем. Да и зачем, ведь мир был равен им, а если они чего-то не понимали, значит этого и вовсе не было.
– Думать? О том чего нет? Мы не настолько дуры, чтобы пялиться в пустоту! – констатировали они.
Реакцию Одежды на вешалках нельзя было назвать однозначной, она в чем-то была созвучна чувствам вешалок, на которых располагалась. Но у Одежды было и собственное – интуитивное отношение к новоприбывшей.
– Хоть бы на чуть-чуть попасть в нее! – речитативом пропела группа
Это было и их персональным желанием, и в той или иной своеобразной интерпретации выражало всеобщее отношение к новой вешалке.
Эффект, который мадмуазель произвела на содержимое Шкафа, не остался незамеченным и ею самой, но она настолько привыкла шокировать окружающих, что это стало для нее привычным ритуалом – своеобразным приветствием миру.
Быстро и профессионально взглянув на себя в зеркало, она тут же принялась тщательно прихорашиваться.
– Ах, эти мои бесчисленные карманчики, молнии, застежки и кнопочки! – сладостно нашептывала она. – Я всегда обязана соответствовать идеалу!
И, лишь убедившись в собственной безупречности, она позволила себе осмотреться. Мадмуазель отметила, что Шкаф довольно вместителен, и что снаружи в него пробиваются несколько тоненьких полосочек солнечного света – недолго думая, она тут же приняла их за приветственный транспарант, вывешенный по случаю ее прибытия.
Мельком скользнув взглядом по ряду, застывших в немом почтении, вешалок она несколько дольше, чем того требовал этикет, задержалась на Плебейках, которые в это время как раз, расталкивая других локтями, пытались разобраться в причине внезапной смене общего настроения. Потом она, как ни в чем небывало, повернулась ко всем спиной и с любопытством попробовала рассмотреть мир снаружи.
– Не часто случается попасть в столь экзотическую провинцию, – подумала мадмуазель Гар де Роб. – И подумать только, что и на периферии цивилизации этим дикарям удается как-то выживать и даже кого-то из себя строить! Но в целом – примитивные существа. А что, если они употребляют в пищу себе подобных? – ужаснулась она собственной мысли.
16
Бедный Шкаф! Он столько времени провел в чудовищном, по его мнению, окружении, что от его первоначальных представлений о личной жизни не осталось даже воспоминаний.
Отношения с Комнатой не сложились – да иначе и быть не могло, слишком разными были у них взгляды и друг на друга, и на многое другое. С вешалками у него тоже не было никаких шансов на взаимопонимание – был бы он простым шифоньером, возможно, их могло бы объединить единство цели, а так…
Но, когда он увидел мадмуазель Гар де Роб, то сомнений в своем жизненном предназначении у него уже просто не осталось:
– Если чувство сопричастности духовным идеалам возможно в принципе – то это как раз именно то, что происходит со мной сейчас!
Едва ощутив в себе романтические
Шкаф влюбился. Влюбился впервые в жизни. И объект любви он выбрал не от безысходности, а потому что увидел в мадмуазель Гар де Роб самого себя.
– Я не настолько совершенен, как она, – начал он разговаривать сам с собой. – Чтобы быть как она, это еще нужно заслужить. Я смею лишь мечтать о таком. Я люблю ее не как самого себя, а больше себя! Я люблю ее как свою мечту! Как саму идею меня!
Он не заметил, что произнес признание вслух, и что все вешалки в нем внезапно умолкли и в ужасе переводили взгляды с него на мадмуазель Гар де Роб и обратно.
Шкаф же – он просто завис в пространстве с блаженным выражением счастья, и если бы рядом с ним в этот момент начался пожар, то он не обратил бы на него никакого внимания.
Признание Шкафа услышала и мадмуазель Гар де Роб и очень удивилась. Она моментально проанализировала ситуацию и пришла к выводу, что добром все это для нее не кончится – просто переждать вынужденную остановку в этом захолустье ей не удастся.
– Мне же обещали, – молилась она своим богам, – мне гарантировали, что это будет лишь пересадка с рейса на рейс и всего пара часов в зале ожидания пролетят незаметно! И зачем я согласилась на перемещение с пересадкой?! Уж лучше бы я вовсе не участвовала в предстоящем мероприятии, чем явиться туда в неизвестно каком виде – как с фронта!
Мадмуазель не была новичком в жизни. Свой возраст она не скрывала, но, сколько себя помнила – всегда обслуживала лишь богему или верхний эшелон властных структур. И она прекрасно понимала, что одно дело сверкать с обложек или телеэкранов, а другое дело стать реальным субъектом провинциальной конкуренции.
И, как опытный стратег, она сразу же составила в уме план обороны – а опыт подсказывал ей, что победу чаще одерживает не тот, кто хорошо планирует, а тот, кто быстро реагирует и импровизирует. И больше всего мадмуазель рассчитывала именно на свою способность к импровизации.
Кстати, сравнивая себя с Комнатой мадмуазель нашла у нее много общего с собой.
– Мы одного поля ягоды. Правда, мне посчастливилось сделать карьеру, а эта всю жизнь провела в деревне, – сравнение было не в пользу Комнаты. – Мы обе любим флирт и предпочитаем его преданности, но я научилась скрывать свои чувства, а эта всегда идет напролом.
Бедный Шкаф! Ему просто было холодно в этом мире – он искал тепло, пусть даже иллюзорное, и тянулся к нему. Но всегда находил лишь придуманный им же самим миф.
Конец ознакомительного фрагмента.