Недобитый

Каменистый Артем

Чем хорош мой арбалет — перезаряжается быстро и легко. И пусть левое плечо от усилий вновь налилось огненной болью, но дем еще возится со своим монстром, а я уже готов повторить. Идеальные условия — неподвижный противник, которого можно обстрелять безнаказанно. Расстояние, конечно, больше чем хотелось бы, но в битве у брода я вообще чуть ли не за пределом возможностей оружия достал одного нехорошего солдафона, а здесь ситуация гораздо скромнее.

Не успел прицелиться, как снизу, перекрикивая вопли висящего и переломанного, заорали так, что я едва не рассмеялся. Простенькая ловушка, но ведь сработала. "Провинившийся" дем так сильно торопился, что, сбегая

по склону, не заметил веревочки. Зацепился, растянулся на земле. А ведь там колышки натыканы были — остренькие. Не убился, но здоровья поубавилось — вон как заливается.

Уложил ложе арбалета на кстати подвернувшийся корешок, потянул за спусковую скобу. На этот раз не промахнулся — болт ударил уже выпрямляющегося дема в бок, чуть выше поясницы. Наверное, сильно удивился моей скорости перезарядки. Сложившись пополам, он внес свой минорный вклад в разноголосый концерт, мелко семеня начал передвигаться параллельно каньону. Видимо от боли не соображал, куда податься.

Перезарядив оружие, я выбрался из укрытия, подошел поближе, встал на краю обрыва, выстрелил еще раз. Промахнуться с такой дистанции было трудно — болт угодил в грудь. Четвертый выстрел, похоже, лишний, но я не хотел давать врагу ни шанса — вдруг очухается, или окажется таким же суперменом как тот, с разрубленным сердцем. Добил дергающееся в снегу тело контрольным в голову.

Вот теперь точно все.

Покосился в сторону "альтернативного варианта". Дем, угодивший в ловушку, сидел у подножия спуска и остервенело закручивал ремень на бедре, пытаясь пережать фонтанирующую рану. "Удачно" поймал колышек — артерию зацепило. Любители резать вены на запястьях частенько выживают, зарабатывая проблемы с подвижностью рук из-за поврежденных сухожилий. Эти суицидники даже не догадываются, что есть гораздо более "безопасный" и надежный вариант истечь кровью — чикнуть по ножке, если знаешь куда. Долго страдать не придется; спасут вряд ли; а если и ухитришься выкарабкаться, то инвалидность не грозит. Этот воин понимал всю серьезность ситуации, поэтому не обращал внимания на обстановку — торопился остановить поток вытекающей жизни. И еще инерция мышления мешала ему уяснить, что, несмотря на пятикратное превосходство в численности, охотники поменялись местами с дичью. Это так же дико, как столкнуться с отрастившим кабаньи клыки кроликом, к тому же вооруженным автоматом Калашникова. Даже опытный таежник не в силах быстро с подобным бредом смириться.

Перезарядил арбалет. Прицел, выстрел. Болт угодил подраненному в основание шеи, но у демов, видимо, повышенная живучесть обычное дело — вместо того, чтобы упасть замертво, тот заорал и пополз куда-то вверх по ручью.

Да пусть ползет. С такими ранами он и минуты не протянет — кровь хлещет как из Ниагарского водопада.

Все — из боеспособных остался лишь самый шустрый, болтающийся под моими ногами. Ухитрился обкрутить руку подвернувшимся корешком, потому и не упал до сих пор. И орать перестал — силы бережет, да и догадывается, что МЧС его не услышит, а у товарищей своих проблем выше крыши.

Я реально крут: шесть — ноль. Считая тех троих: девять — ноль. Если поначалу меня потрепали, то теперь даже царапины не получил. Плюс четыре собачки уделал. И это учитывая никудышную физическую форму. Что будет, когда отъемся и отдохну?

Свят-свят! Сам себя бояться начинаю…

* * *

Дем падать не хотел, но и забраться наверх не мог — не доставал руками до края, а цепляться по пути не за что. Корешок, на котором

он болтался, был тем чудесным роялем, спасшим его от переломов в начале боя — больше здесь не за что хвататься.

Кряжистый бородатый мужичок косился снизу вверх не особо дружелюбно, скорее даже злобно, но ничего плохого сделать мне не мог. Повесив арбалет за спину, я вернулся за Штучкой, встал на краю обрыва и предложил:

— Ну что, неудачник: поговорим?

— Поцелуй меня в зад!

— Я вижу, что в своих предположениях по поводу отсутствия у детей могил мозгов, был совершенно прав. Даже деревенский дурачок не станет грубить в такой деликатной ситуации, но тебе до него далеко…

Вздохнув подчеркнуто печально, взмахнул Штучкой, перерезав снование корешка. Мужичок с тоскливым воем полетел вниз, быстро достигнув кучи небрежно окатанных камней, щедро наваленных в русле ручья. Высота здесь не меньше семи метров, так что результат оказался предсказуемым — хрустнуло что-то сломавшееся. Это прибавило силы крику, второй уцелевший тоже увеличил громкость своих причитаний — дурной пример заразителен.

Подождав, когда первая волна боли схлынет и меня, возможно, выслушают более-менее осмысленно, повторил вопрос:

— Поговорим? Или в интересную игру поиграем? А играть мы будем в вопросы: я спрашиваю — вы отвечаете. Наградой за правильный ответ будет то, что я не стану стрелять из арбалета. Насчет наказания, думаю, и сами понимаете — в долгу не останусь. Кстати — не мечтайте, что дам вам легко отмучаться. Я прекрасно разбираюсь в анатомии человека и знаю, куда стрелять, чтобы было очень больно, но не смертельно. Если разговор придется мне по душе, даже вытащу вас из воды и оставлю возле костра с запасом дров. Посидите, отдохнете, погреетесь. Ваши товарищи, думаю, рано или поздно заходят проверить, куда вы пропали, и помогут. Итак: первый вопрос. Сколько у вас кораблей и людей?

В книгах злодеи обычно запираются или не в тему говорят что-то зловещее, но в реальности все несколько не так: даже самые храбрые люди, оказавшись в ситуации, грозящую телесными повреждениями, далеко не всегда начинают играть в пленного партизана. Хотя случается всякое — этот, сброшенный с обрыва, похоже, решил умереть молчуном. Но второй, с переломанными ногами, не стал запираться — сразу "запел":

— Мы все скажем! Только вытащи нас отсюда!

— Отвечай, а там посмотрим, — неопределенно пообещал я.

— У нас главным Трис Перевертыш, а под ним Бак Полурыжий и Адан Чесотка со своими отами. У Триса три галеры, у Бака одна, у Адана две.

Полученная информация заставила меня остро прочувствовать свою неполноценность. Понятия не имею, что такое ота, и сколько человек в экипаже галеры. "Внутренний переводчик" тоже ничем не помогает. Переспрашивать как-то неудобно — похоже, здесь это каждый ребенок знает, и за дурака примут, после чего начнут кормить наглой дезинформацией, в уверенности, что ничего не заподозрю. Одно только не удивило: прозвища вожаков. Если учитывать их пиратские пристрастия, уголовные погоняла очень к месту.

Болтун счел затянувшееся молчание плохим признаком и поспешно добавил:

— Чесотка на побережье высадился — охраняет путь и чистит тамошние места. Сам Трис прямиком к Мальроку идет, а Мадан чуть отстал, проверяет окрестности водного пути и охраняет большую часть эскадры. Народу здесь мало осталось, но попадается. Он искать умеет — лучше, чем у него, гримов не найти… было…

Собираясь с мыслями, решил показать, что я тоже в теме, и многозначительно произнес:

— Слышал, что у Триса проблемы?