Недобитый
Шрифт:
— Сэр Дан, а это что у вас за посох? Странное дерево. Никогда такое не видела.
— Это не дерево — это кирт, — неожиданно возразил хеск и потянулся за новым куском.
Я, хоть и продолжал жевать, но мгновенно превратился в слух — все, что связано со Штучкой меня интересует так сильно, что даже демы могут подождать.
— Это не кирт, — с сомнением протянула Альра. — Я видела у барона шкатулку из кирта — она совсем не такая была.
— Кирт разный бывает, — заметил Амед.
— А что делала та шкатулка? — заинтересовался горбун.
— Она давала синий свет.
— Горела
— Нет. Барон что-то делал с ней, и загорался синий огонь. Он горел, но не обжигал. Сэр страж — а что делает ваш кирт? Какие чудеса? Он тоже светится?
Хеск осклабился и зловеще выдал:
— Нет. Его кирт хороший. Правильный. Полезный. Он убивать умеет.
— Как?! — поразился Тук. — Сам по голове лупит, или что?!
— Покажите им, сэр страж, — попросил хеск.
Отказать в такой просьбе невозможно — даже попугай перестал сверлить взглядом место, в котором припрятана трофейная фляжка. Хоть Зеленый и видел, как я работал Штучкой по трупам, но не прочь еще раз взглянуть. Видимо в прошлой жизни был сорокой, потому и падок на все блестящее.
Я неспешно, дабы не испортить красоту момента неуместной суетой, обтер руки снегом вперемешку с палыми прошлогодними листьями, провел ладонями по штанам и лишь затем потянулся за Штучкой. Внушительное лезвие, почти беззвучно родившееся на конце тонкого древка, вырвало из зрителей дружный вздох. Даже невозмутимого Амеда проняло — уставился на серебряный клинок как младенец на соску. Он тоже видел, как я трупы кромсал, но сейчас, в темноте, да у костра, все воспринимается иначе.
Тук, потеребив бороду, согласился:
— И впрямь кирт. А каков он в деле?
— Не он — она: я назвал ее Штучка.
— Да хоть колодой обзовите — мне-то какое дело. Вот латы прорубить сможет?
— Если со всей силы врезать, то да. Кожаные доспехи ей вообще на один зуб, кольчуга тоже невеликая проблема. Зазубрин на кромке не остается. Да что зазубрины — даже кровь к лезвию не пристает.
— Стало быть, и ржа не выступает?
— Естественно.
— Удобно-то как — чистить не нужно. Но плохо, что клинок к концу расширяется: бронь лучше узким колоть, и желательно четырехгранным, но чтобы с толстым основанием. Да и крюк надобно приделать, тогда отличное копьецо для любого случая получится. Ну разве что в пикейном строю с таким не постоишь — коротковато.
— Себе крюк приделай — Штучка и так хороша.
— Может и хороша, да только хлипковата больно — сильно не врежешь такой.
— Он шестерых демов покрошил с помощью этой Штучки.
— Нет — я там только одного ею убил. А вот до этого троих прирезал. А потом еще одного грима насмерть и двух покалечил.
— А еще он хотел грима съесть. Лапы у него отрезал.
Все просто окаменели. Похоже, мое гастрономическое покушение потрясло несопоставимо сильнее, чем расправа над девяткой воинов.
— Ну ничего себе! — изумился Тук. — Мало того, что вы на ноги встали, так еще и без дела не сидели! Эх! Сколько веселья мы пропустили!
— Демы? — в отличие от горбуна Рыжая отреагировала настороженно. — Вы дрались с демами?
Хеск ловким движением развернул одеяние лучника: теперь было видно, что это кусок мелкоячеистой сети в который вплетены
Амед пояснил:
— Такие штуки любят носить охотники демов — особенно арбалетчики. Этот был лучником — накидка сделана с расчетом не мешать тетиве. Не знаю, как поначалу дело было, но в конце я видел шестерых. Когда пришел, сэр страж их тела обыскивал.
— Это как же надо обнаглеть, чтобы у нас под носом бродить?! — возмутился Тук. — Тьфу! Погань двуногая!
— А кто им помешает? — угрюмо заметила Рыжая. — Здесь хоть и долина, но не наша земля. Нет у нас воинов уследить везде. Если это простые охотники за людьми, то еще куда ни шло. А вдруг большой отряд? Сэр страж — вы других не встречали?
— Когда я его нашел, он не только тела обыскивал, — Амед решил добавить информации о моих подвигах. — Один еще жив был — покалечен. Сэр страж с ним разговаривал даже.
— И что он сказал?! — подскочил Тук.
— Он сказал, что в Межгорье пришли шесть галер демов.
— Врет! — уверенно заявил горбун. — Нет у демов сейчас таких сильных от. Две галеры, ну три, совсем уж крайний случай — четыре. Шесть сейчас не встретить. Да и появись у них такая сильная ота — зачем полезет в Межгорье? Тут после всего, что случилось, хорошей добычи не найти.
— Дем, которого я допросил, рассказывал, что сюда пришли три оты. Какой-то Трис Перевертыш — он, похоже, за главного, с ним Бак Полурыжий и Адан Чесотка. У Триса три галеры, у Адана две, Бак с одной.
— Трис… — горбун скривился, будто от зубной боли. — Известное мурло. Из бакайцев он — предатель. И еще отцеубийца — наследство хотел раньше времени получить и смертного греха не постеснялся. Из-за таких как он мы и оставили остров. Силу набрал, раз три корабля водит… сын шелудивой собаки… Полурыжий тоже знаком — это из-за наших ребят он такое прозвище получил. Раньше просто Рыжим был, вот как Альра, но угораздило его с нашими морскими охотниками столкнуться. И нет чтобы ноги унести, пока цел — полез зачем-то. Ну ему в заварушке и прилетело по макушке, да так ловко, что чуть полголовы не снесло — и шлем не выручил. Как выжил, не знаю, но половину прически вместе с куском скальпа потерял. Адан тоже неудачник — в его оте раньше четыре галеры было, а потом, после рейда за проливы, с одной остался. Не повезло ему повстречаться с матийскими рыцарями. Жаль, нашим не попался — те бы последнюю посудину добили.
— Ты, я вижу, все дерьмо знаешь, — хмыкнул Амед.
— Ага. С тех пор, как с тобой познакомился, и впрямь все, — охотно согласился Тук.
— Шесть галер… — заворожено произнесла Альра. — Они на берегу остановились?
— Тот дем говорил, что Адан остался на побережье, а остальные идут к Мальроку.
— Узнали вас?!
— Вряд ли.
— А знают, что в замке теперь правит страж?
— Земля освободилась, место удобное — наверное просто себе зацапать хотят, — предположил хеск. — И плевать им, кто там теперь главный. Если закрепятся, то удобное логово получится для рейдов к речной границе и берегам имперским.