Недостаток счастья
Шрифт:
– Я сама его нашла.
– Кого?
– Кунгурцева. Наткнулась на него, когда на работу шла.
– Да ты что? – Лора в изумлении плюхнулась на диван. – Как это произошло? Рассказывай!
И Тася в десятый раз за сегодняшний день рассказала, как увидела у дома убитого, как они с дворничихой отвечали на вопросы сначала во дворе, а потом в полиции. Пересказывание этих событий, действительно, очень мучило ее, так как заставляло переживать все заново.
– В архиве после моего приезда тоже перестали работать. Все только и бегали расспросить, как да что. Будто я знаю, что там произошло! А у меня заказ срочный висит. Поэтому, когда все разошлись,
– Да… Не сладко тебе пришлось! Надо же такое… – Лора обняла подружку. – Ты не слышала, они кого-нибудь подозревают? Полиция то есть.
– Не знаю, может быть, сейчас и подозревают, а тогда – вряд ли. Давай чай попьем. Голова раскалывается.
Тут чай не поможет. Лучше выпьем, а? Тебе расслабиться надо, а то ты сегодня не уснешь. Как тогда завтра работать будешь?
– Ладно. Только я немного совсем. Анальгин приняла.
Тася вытащила из кухонного шкафчика бутылку початого мартини, недопитого ими после Восьмого марта, порезала купленные по дороге сыр и ветчину. Но сама она ела мало: аппетита не было. Зато Лора ела и пила с удовольствием. Она вообще все и всегда делала так: ее оптимизму и жизнелюбию можно только позавидовать. Подруга уже оправилась от потрясения и начала рассказывать Тасе что-то про своего нового знакомого-грузина, но Тася все время отключалась и поддакивала невпопад. Заметив это, Лора рапрощалась, а ей велела ложиться спать:
– Постарайся выспаться, дорогая. В другой раз поговорим.
Тася, действительно, еле держалась на ногах. Она послушалась, залезла в постель и моментально провалилась в сон. Однако в пять часов утра она проснулась и больше не могла уснуть. Воспоминание о вчерашнем вызвало странное ощущение нереальности. Мелькнула даже мысль: может быть, это все только сон? Но затем подробности, яркие и отчетливые, одна за другой полезли из памяти, и Тася поняла: да, все правда, Дмитрий Павлович убит!
Вчера из-за потрясения и утомления боль в сердце постепенно притупилась. Но сейчас отдохнувший организм опять чувствовал ее. Боль проснулась вместе с сожалениями, которые Тася смутно чувствовала и накануне. Она подумала о том, что редко заходила к Кунгурцеву, что почти ничего не знает о его жизни и теперь даже ничем не может помочь следствию. А помочь ей очень хотелось! Это же такая несправедливость – убивать беззащитного старика. Тот, кто совершил этот грех, должен быть непременно наказан.
Тасе пришли на ум слова следователя о том, чтобы она припомнила все детали своего знакомства с Кунгурцевым и что какая-нибудь из них, возможно, окажется уликой. Что ж… Заснуть все равно не получится, даже пытаться нечего! Тася села и, притянув одеяло к подбородку, прислонилась к стене.
Дмитрий Павлович… Он стоял тогда без шапки, с растрепанными седыми волосами около своего автомобильчика, держа в руке телефон. Лицо было растерянное, а в голосе звучало раздраженние и даже отчаяние, когда он обратился к Тасе:
– Девушка, вы, наверное, хорошо в телефонах разбираетесь? Не поможете мне?
Пожилой мужчина пояснил, что по ошибке удалил приложение. Не то это были «Одноклассники», не то почта.
Конечно, Тася помогла, справилась за пять минут и поймала благодарный взгляд.
– Спасибо. Не побеспокоил бы вас, но у меня компьютера сейчас нет, только телефон. Без него не могу получать никаких сообщений. А должно прийти важное для меня письмо. Спасибо огромное, девушка!
– Ну что вы, пустяки! Обращайтесь, если что-то понадобится.
Она пошла к дому, а Кунгурцев шел следом. Он очень удивился, что Тася зашла в ту же дверь, что и он.
– Как, разве вы здесь живете?
Тася
Сейчас Тасины мысли тоже изменили направление: она перенеслась во двор старого деревянного дома в Перми в те далекие времена, когда еще даже не ходила в школу. Почему-то вспомнились сразу и запахи: сирени, мокрого дерева, влажной земли…
Глава 7. Как дядя Коля
В детском саду Тася никогда не скучала. Но в последнее лето перед школой ее забрали из садика насовсем. В июле они всей семьей собирались ехать к морю, а пока Тася оставалась дома с бабушкой. Детей во дворе, кроме нее не было. Бабушка всегда занята то на кухне, то на огороде. Что же делать ребенку? Девочка слонялась у дома, изучая каждый уголок двора и сада, переиграла во все игрушки и игры, какие знала,
Кроме их большого двухэтажного дома здесь стоял еще старый барак. С двух его концов находились квартиры, и в ближней к ним жил старик, которого во дворе не любили. Смутно припомнились какие-то споры то ли из-за грядок, то ли из-за неубранных стружек, так как дядя Коля всегда столярничал. Наверное, он находился на пенсии, потому что не уходил на работу, как другие. Сколько Тася себя помнила, он всегда что-то строгал и мастерил около своего крыльца. Вероятно, подрабатывал, изготавливая для продажи стулья и табуретки, стойки для умывальников и полочки. Несмотря на неприветливость старика, соседи у него что-то заказывали иногда тоже. Так, мама Таси заказала маленькую парту, чтобы дочь, когда пойдет в школу, делала за ней уроки.
Раньше девочка держалась от старика подальше. Но когда мама объясняла ему про парту, подошла вместе с ней поближе. А потом и в другие дни стала к деду подходить: как-никак это ей вещь делали! Она осмелела до того, что стала задавать вопросы: «А это что?» «А то зачем?» «А что сейчас делать будете?» К ее удивлению, старик не сердился и отвечал. А однажды согласился на ее просьбу и дал немного построгать. Правда, из этого ничего не вышло. У дяди Коли нож и рубанок входили в дерево так легко, словно перед ним была не доска, а свежая буханка. У Таси же ни то, ни другое даже с места не сдвинулось.
– Силу в руках иметь надо, – пояснил дядя Коля. – А у тебя руки слабы, маленькая ты еще.
В другой раз Тася вспомнила про деревянную лошадку из садика и спросила:
– А вы коней делать можете?
Дядя Коля усмехнулся:
– Не пробовал.
Но дня через три сам подозвал ее и подарил чудесную лошадку. Она была меньше садиковской и без колес. Но преимущество ее было в том, что это была ее собственная игрушка! Тася перекатала на ней кукол, извела пачку карандашей, раскрашивая лошадь во все цвета радуги; соорудила в саду для нее стойло, – словом несколько дней была очень занята. А когда наскучило играть, снова вернулась к дяде Коле. И, преодолев смущение, попросила лодочку. Дядя Коля снова не отказал. Лодка плавала в старой ванне, в которую соседи наливали заранее воду для полива. Тася воображала, что это море, куда они должны были вот-вот поехать.
Правда, море в реальности оказалось намного больше и красивей не только ванны, но даже реки Камы. Сколько Тася ни вглядывалась в даль, другого берега моря так и не увидела.
Они уехали в Евпаторию через пару недель. Но сначала заехали к маминой сестре в Ростов-на-Дону. Затем с ней и ее ребятишками – к морю. А позже тетя забрала Тасю к себе, так как дети на море успели подружиться и разлучаться ни за что не хотели. И только перед самой школой отец привез Тасю домой, и она пришла к бабушке.