Недостойное жить отребье
Шрифт:
– Ты мог предупредить.
– Я предупредил. Как мог. Иначе это было бы прямое предательство Подполья и всего, за что умирали мои друзья и за что рисковал жизнью я сам. Если бы не предупредил, тебя бы прикончили прямо во время твоего сражения с монстром из твоей игрушки.
Аша признала его правоту. Да, предупредил – своеобразно, конечно, но всё же.
– Я всё равно расцениваю это как предательство. Ты предал меня.
– Ты или Подполье? Предлагаешь мне выбрать что-то одно? – горько усмехнулся Командир. – Я слишком стар, чтобы менять свои убеждения. Ты хорошая девочка, ценный боевик,
– Понимаю. Но не принимаю. Мне кажется, что Подполье идет по неправильному пути. Ты говорил, что наша цель – уничтожение мудаков. Но я вижу много мудаков в том твоем бюро…
– Это потому, что они приговорили тебя к смерти?
– Нет, не поэтому. А потому, что прислали какого-то мудака, который не справился с восемнадцатилетней девчонкой, – жестко ответила Аша. – Да и решение о моей ликвидации – мудацкое. Я готова сидеть здесь безвылазно столько, сколько потребуется. Докачаю своего паладина, помогу Лёльке освоиться – она тоже никуда не рвется. А через полгода нас и искать перестанут. Но они боятся. Боятся, что есть ведущая к ним ниточка, засвеченная перед Sekureco. Вот только ведет эта ниточка к тебе, Командир. И убивать в первую очередь они должны были тебя. Но они начали с меня. И это… так по-мудацки.
Аша посмотрела прямо в глаза Командира.
– Лёльку тоже решили убрать? – спросила она.
– Этого мне не сказали. Но, думаю, да. Эта девчонка, кажется, нужна только тебе, для всех остальных она лишь помеха – не особо ценная. Что ты собираешься делать дальше?
Аша усмехнулась.
– Mi ne scias. А у меня есть это «дальше»?
Она быстро подняла пистолет и выстрелила – вот только там, куда полетела пуля, Командира уже не было. Ашу сначала ударил стол, отброшенный мощным броском, а потом её сбил с ног мощный кулак, хорошо знакомый ей по тренировкам.
Глава 8. Это «дальше»
Сознание возвращалось к Аше рывками, и одновременно ей нестерпимо хотелось встать и куда-то бежать – но она не помнила, куда именно. Она пыталась, но что-то держало и не пускало – и в какой-то момент она поняла, что связана и к чему-то прикована. Причем связана так, что пошевелиться было почти невозможно. Она запаниковала.
– Вижу, ты проснулась, – услышала она знакомый голос Командира. – Пришлось дать тебе снотворное и приковать к кровати, чтобы ты не сбежала и не перестреляла тут всю округу. Это было бы… ммм… негостеприимно.
Аша наконец разлепила глаза и увидела, что она лежит в их с Лёлькой комнате, на своей собственной кровати. Её руки и ноги были, кажется, в наручниках, которые Командир – или кто там ему помогал – жестко закрепил на стене. Она повернула голову – Лёлька лежала на свой кровати в точно такой же позе, но ей ещё и черный тряпичный мешок на голову надели.
Командир стоял между кроватями и нависал над Ашей. Труп убийцы куда-то делся.
– Что с ней? – Аша кивнула на Лёльку.
– Дышит. И дальше будет. Я ей тоже снотворное ввел, чтобы перестала говорить, у меня от её болтовни голова болела.
– Сколько?
– Три
Он усмехнулся.
– Решил нас сдать следующему убийце? – зло спросила Аша.
– Вообще-то ты собиралась меня убить, – мягко напомнил Командир. – Я просто защищался. Как и ты, кстати.
Аша собралась с мыслями. После снотворного голова работала плохо, приходилось напрягаться, чтобы сосредоточиться.
– Я собиралась убить тебя, чтобы спокойно уйти с Лёлькой. Ты бы нас не отпустил. Ведь так?
Командир кивнул.
– Тогда не развязывай меня, – попросила Аша. – Потому что я попытаюсь ещё раз. И ещё. Сколько будет нужно.
– Вас бы поймали максимум через час, дорогая. Две девчонки с палеными ай-ди, которые не смогут объяснить космонавтам, где они живут и куда идут. Да вы просто готовые пациенты тюрьмы Sekureco. Ещё через пару часов здесь было бы слишком людно, потому что с помощью ekzekutistoj ты бы вспомнила всё – где жила раньше, как звали твою бабушку и любимый кактус. И главное – где ты жила в последнюю неделю. Так что мне пришлось бы бежать прямо вслед за вами – всё с тем же паленым ай-ди и до первого патруля. А я не люблю бегать в таких условиях. Мне вообще не нравится бегать.
Аша промолчала и отвернулась к стенке. Конечно, ей было стыдно за то, что она стала причиной всех этих неприятных событий. Но она была уверена, что если бы она сейчас – зная всё, что произойдет, – оказалась бы в том подъезде, то всё равно забрала бы Лёльку с собой. Возможно, взяла бы другой ай-ди, но девчонку там не оставила бы.
– Твоя проблема, дорогая, в том, что ты не умеешь планировать в отсутствие цели, – назидательно сказал Командир. – И, к сожалению, я так и не смог обучить тебя этой премудрости. Впрочем, не факт, что этому можно обучить – оно либо есть, либо его нет. Похоже, что у тебя – нет. Так бывает. Ты всё равно хороший боевик, но это тактика, а со стратегией у тебя полный швах. За тобой глаз да глаз нужен.
– У меня была цель. И я умею планировать, – сказала Аша, не поворачиваясь.
– Не было. Бежать «отсюда» – совсем не то же самое, что бежать «куда-то». А чтобы что-то спланировать, тебе нужно было понять, куда именно ты собираешься бежать. Сейчас осень, то есть во всех поселках остались только местные жители, которые сдают чужаков всегда. Исключений нет. Сто поселковых могут оказаться приличными людьми – или же слишком ленивыми, чтобы найти в справочнике номер, по которому нужно сообщить о незнакомцах. Но сто первый обязательно найдет и сообщит. Поэтому мы сидим в этом доме и никуда не выходим. Поняла?
Аша пристыжено промолчала. Она уже поняла, к чему клонит Командир, оценила свои действия, и мысленно согласилась с ним. Да, она не поставила цель и не наметила пути продвижения к этой цели. И могла подставить не только себя, но и ни в чем не виноватую Лёльку. Ну и Командира тоже, но это не считается. По её замыслу к тому времени, как они попадут в лапы космонавтов, Командир должен был быть мертв.
– Молчи-молчи, за умную сойдешь, – усмехнулся Командир. – В общем, считай, что я просто не дал тебе смело умереть за твои неведомые идеалы.