Недостойный сын
Шрифт:
— Присмер Жанир. Я знаю.
— Вот значит как… Болтун он, а не присмер! Похлеще твоего Патлока! Ну да и Хирг с ним! Вертихвосткой я была ещё той. То в одного из них влюблялась, то в другого, с удовольствием мороча головы обоим ухажёрам. А потом однажды поцеловала Венцима и вдруг отчётливо поняла, что не хочу прекращать этот поцелуй. Сколько уже лет прошло и былые страсти поутихли, но иногда мы снова становимся теми, кто готов отдать всё за прикосновение губ любимого человека.
— Да? И на каком же поцелуе пришло это
— Считать только Венцима или Жанира тоже? Нет! Лучше только Венцима буду, чтобы плохому тебя не учить. А… Не помню! Я же говорю, что вертихвосткой была!
— Так вот, в кого я такой! — смеюсь от такого признания, забыв свои горести.
— Естественно! А ты думал в кангана?
— Был и такой вариант?
— Что ты! Миралия бы за него голову открутила! Да и не посмела бы я в их отношения влезать — там такая любовь была…
— У кого любовь? — поинтересовалась входящая Сарния, услышав последнюю фразу.
— У нашего предка, дочь! У Кралита Ладомолиуса к Вертунгу!
— Мааам… Ну я серьёзно! Интересно же, а вы опять секреты разводите.
— Ладно. Ликк говорит, что взрослая уже, хотя ему верить… Он целовался с экангандой.
— Да перестаньте уже надо мной издеваться! — разозлилась Сарния. — Один раз пошутили и хватит! Уже несмешно.
— Сейчас снова хохотать начнёшь! Действительно, полез к ней и поцеловал против воли!
— Ликк… Ты идиот? — округлив глаза произнесла сестрёнка.
— Идиот он! Самый натуральный! Постоянно ему про это говорю, а братец твой всё запомнить не может.
— И что теперь делать?
— Не знаю. Пойдём, дочь, с нами в кабинет. Пусть Ликкарт расскажет не только о «лобзаньях томных», но и о том, что ещё было во дворце.
Полчаса спустя, после моего подробного пересказа беседы, Литария, немного помолчав, сказала:
— Странный разговор. Вроде ничего за рамки не выходило, но не покидает чувство, что с тобой хотят поступить, как ты пытаешься поступить с бесцветными.
— В смысле? — не понял я.
— Играют на две стороны. Как и зачем? Непонятно.
— И что нам теперь делать? — повторяю недавний вопрос сестры.
— Жить дальше. А я подключу свои связи. Не хотелось пользоваться этим человеком, но лучше его в этих вещах никто не разбирается.
— Кто это? — поинтересовалась Сарния.
— Лучше пока вам не знать… Ликк, бесцветные когда объявятся?
— Как только в моём гардеробе появится голубой костюм. Он будет для них сигналом, что срочно нужна встреча.
— Не торопись. Погуляй пока тайно у всех на виду с Ирисией — пусть они поверят, что в ваших отношениях намечается перелом в лучшую сторону. Сарния! Теперь у тебя в подругах будет сама эканганда. Всё должно быть натурально. Не подведи Ладомолиусов! Стоит «случайно проговориться» среди подружек, что у них любовь неземная. Но не открытым текстом, а вскользь. Остальное
— Патлок! — хором выпалили мы с сестрёнкой, который уже тоже основательно досталось баек моего слуги.
— Этот вне конкуренции, но нужен кто-то…
Вспомни о чёрте, и он появиться!
— Ваш Милости! Радость привалила! — довольно возвестил рыжий вестник, просунув голову в дверь. — Ралада ренгафара Венцима, значится, к портовому рейду подходит! Сам не видел, но на рынке говорят, что все двадцать кораблей с поднятыми парусами и без чёрных траурных флагов — значит, с Вашим мужем всё хорошо!
— Живой! — воскликнула Литария.
Потом вскочив, неожиданно подбежала к Патлоку и, за уши втянув его в комнату, расцеловала в обе щёки.
— Спасибо, дорогой, за такую прекрасную новость! Что ещё говорят?!
— Дык ничегось более, ри Литария. Ещё ж не пришвартовались… — смущённо отвечает покрасневший Болтун.
— Ничего? И ладно! Скоро всё узнаем сами! Дети! Срочно едем в поместье готовить отцу встречу!
Счастливая мать расцветала на глазах, превратившись из серьёзной ридганды в восторженную девочку. Как же она хороша!
— А мы в порт его встречать не поедем? — спрашиваю я.
— Ликк? Ты чего?! — недоумённо смотрит Сарния.
— У него ещё провалы в памяти не прошли! — за меня отвечает мать. — Ликкарт… Это не торгаши прибыли с подарками, чтобы их с визгом у причала дожидаться. Там сейчас «гостинцы» скорбные выгружать будут, и всем не до нас, пока на берег не сойдут и свои военные дела не доделают. Мешать только будем. Защитников Родины встречают у родного порога! Так заведено предками и так будут поступать наши потомки! Поэтому хватит рассиживаться! Времени до приезда отца мало, и нужно приложить все усилия, чтобы встреча была незабываемой! Он заслуживает лучшего! Надо же! Все корабли! Не всегда такое случается…
Весь день в поместье суета! Носятся слуги, помолодевшая мать и мы за ней! Везде раздаются смех и шутки, на кухне дым столбом, дом украшают флажками и ленточками. Даже Пират делает вид, что всем помогает, вертясь под ногами и заливисто лая.
Наконец, уже под вечер, когда всё было готово, прибыл военный вестовой, торжественно доложив, что ренгафар Венцим Ладомолиус скоро прибудет в расположение семьи. Моряк с благодарностью выпил протянутую Литарией внушительную чарку коньяка, крякнул от удовольствия, закусил и отправился в обратный путь. Мы же не сводили глаз с дороги, ожидая отца.