Недостойный сын
Шрифт:
Вот появился его транспорт, запряжённый четверкой вороных коней. Матушка с сестрой сразу кинулись в дом, встречать хозяина у стола согласно обычаю, а мы с Пиратищем остались у входа, как и подобает мужчинам.
Венцим неловко выбрался из кареты, слегка прихрамывая. Подошёл ко мне и крепко обнял.
— Здравствуй, сынок!
— С возвращением, отец! Рад, что опять с нами! Не хватало сильно!
— Пират как вымахал! Ещё не пёс, но уже и не комок шерсти! Как вы тут без меня? Не шалили? — притворно нахмурив брови, строгим голосом
— С нашей мамой? Ты чего?! Строем ходим, живём по распорядку почти военному!
— Это — да! Она может! Ох, чую получу от неё по голове.
— За ногу? — догадался я. — Сильно досталось?
— За неё… Сильно мне сейчас прилетит, что в драку полез, а нога заживёт — бывало и хуже.
Увидев мужа, Литария сразу оценила его состояние. Ритуальный кубок с водой выпал из её рук, и она кинулась обнимать мужа.
— Не отпущу! Больше никогда не отпущу! Родной! Ну как же так?! Опять ранен! — причитала мама со слезами на глазах, покрывая лицо бати поцелуями. — Я без тебя не смогу! Хватит! Прошу! Хватит! Остепенись! У нас в столице хорошо, и дело тебе найдётся! Прошу… Пожалуйста… Прошу!
— Ну чего ты, жена… — смущённо стал отнекиваться Венцим, гладя Литарию по голове и ловя губами её губы. — И не рана вовсе. За гвоздь зацепился… С кем не бывает.
— Не обманывай! Угомонись! У тебя семья… У тебя же почти после каждого похода меч в зазубринах от этих «гвоздей»! Сколько на этот раз?
— Ну…
— Дай сюда! — мать отстранилась от отца и, утерев слёзы, сама вытащила эспаду из его ножен. — Так… Девять! Ты что?! С ума сошёл?! Обычно не больше трёх!
— Да не хотел я лезть! Ночью стояли недалеко от берега, а эти сволочи подплыли на малых лодках и попытались мой флагман захватить. Там не командовать, за спины прячась, а рубиться со всеми надо было! Каждый человек на счету в таком деле! Вот и помахал железом немного!
— Девять зазубрин! — не сдавалась мать.
— Да хоть сто! Живой же! Видела бы ты пиратов! Вот, кого жалеть надо! Ни один не ушёл! Потом их базу накрыли и тут уж я, как приличный ренгафар, на мостике стоял!
— Ага… С «гвоздём» в ноге! Ты когда мне врать перестанешь?! Всегда одна и та же отговорка!
— Когда выговаривать прекратишь! Служба у меня такая!
— Никогда не прекращу! И… Ври на здоровье… — понизив голос, тепло сказала Литария. — Я даже, если хочешь, сделаю вид, что верю, только возвращайся всегда… Мой герой…
— Не сомневайся, Литочка. Пока ты меня любишь и ждёшь, ничего страшного со мной не случится. Я знаю это…
Потом отец повернулся к нам с сестрой и, приобняв маму, громко сказал:
— Дети! Посмотрите на эту женщину! Она не ваша мать и не моя жена! Она — богиня! И если вы унаследовали хоть малую часть её ума и большого сердца, то я уверен, что наш род не угаснет, становясь всё более могущественным и дружным!
— Подхалим! — довольно пискнула Литария. — И… Чувствую, что прямо сейчас тебе срочно нужна перевязка.
— Я тоже помогу! — не осталась в стороне Сарния.
— Без нас справятся! — я почти силком выволок сестру из дома.
— Ты чего, Ликк? Вдвоём же сподручнее! Вдруг маме неудобно будет, а тут я рядом!
— При тебе и будет неудобно. Ты, смотрю, ничего не поняла.
— Теперь, точно, не поняла… Какое такое лечение, что помочь нельзя?
— Подумай на досуге или в книжках своих почитай — там про это много пишут.
— Ооой… — закрыв резко покрасневшие щёки руками, простонала она, догадавшись.
— Вот тебе и «ой»! Когда же ты повзрослеешь, балбеска?! Любовь близкого человека лучше любых лекарств!
Ужин, правда, уже поздней ночью всё-таки состоялся. Мы сидели за столом, отец рассказывал о походе. Интересно говорил! Но у него всё получалось так, будто бы и опасность была не опасность, и внезапный шторм сродни аттракциону. Короче, увеселительная прогулка, за которую ещё и медали с хорошими деньгами дают. Но в какой-то момент он замолчал, нахмурился и встал, налив себе до краёв.
— Давайте выпьем за тех, кто так и не смог сегодня прийти в родную гавань… Каждого помню… Дай им Даркан Вершитель хорошее посмертие! Все заслужили! До единого!
Мы тоже встали. Выпили. Мама, опустив свою чарку, спросила:
— Много погибло?
— Для меня даже один много… Не уберёг — ошибка командира. А они меня уберегли, грудью прикрывая.
— Если всех помнишь… Муж… Знаю, что пенсион родственникам канган приличный отмерит, но я хочу ещё и от себя лично всем. Они не должны ни в чём нуждаться. Иначе спать спокойно не смогу. Знаю, что и ты не сможешь.
— Мама? А можно я этим займусь? — предложила сестра.
— А ты не маловата для этого, доченька? — поинтересовался отец.
— Нет, в самый раз, — ответила Литария. — Пока ты был в море, Сарния повзрослела. Теперь у тебя здесь не детская, а настоящая армия, готовая в любой момент встать рядом. Пойми и прими это, Венцим.
— За семью! — провозгласил он тост. — За лучшую в мире семью!
Уже перед самым сном я вышел на улицу и увидел отца, одиноко стоящего на поляне перед домом и глядящего в небо. Подошёл. Постоял рядом…
— Очень тяжело пришлось?
— Да, Ликк, — со вздохом произнёс он. — В последнее время, что ни патрулирование, то настоящая война. Из тех, кто год назад служить пришёл, чуть больше половины осталось — неопытные и гибнут первыми. Женщинам не говори, но у меня такое чувство, что что-то нехорошее происходит. Словно петля вокруг Вертунга затягивается. Не только на Восточном побережье, но и на Западном постоянные стычки, будто пираты всего Большого моря вместе собрались. Докладываем нашему Советнику Силы, а он одно твердит: «Не паниковать! Держать границы и не допускать беспорядков на море!» Вот так…