Недосягаемый соблазн

Грей Р. С.

Я бросаю чемодан на заднее сиденье, затем подхожу к ней.

— Спасибо, что приехал ко мне на выходные, — говорит Мэдди, проводя пальцем по дверной ручке. — Было действительно мило с твоей стороны удивить меня так.

Я поднимаю ее лицо к себе.

— Не грусти, пожалуйста.

— Я не грущу, — говорит она, и слезы собираются в уголках ее глаз.

— Я что-нибудь придумаю, — обещаю я.

— И что ты придумаешь?

Я качаю головой, не совсем в состоянии сформулировать слова, отчего ее губы растягиваются в печальной

улыбке.

— Знаешь, сейчас не лучшее время для наших отношений. Мы жили вместе много лет и виделись каждый день. Может быть, это наше наказание за то, что слишком долго ждали.

Похоже, Мэдди близка к тому, чтобы сдаться.

— Это не наказание.

Наконец она произносит те страшные слова:

— Я просто не думаю, что это сработает, Эйден.

— А мы просто постараемся.

— Ладно, — кивает Мэдди, но неуверенно.

Я наклоняюсь и смотрю ей прямо в глаза.

— Мы продолжаем пытаться, Мэдди, — повторяю я, убеждаясь, что она это понимает. — Ты – тот человек, с которым я хочу быть. Поняла? В плохие времена и в хорошие. Ты – мой лучший друг.

Мэдди кивает и прижимается ко мне, цепляясь за мою рубашку изо всех сил.

Я обнимаю ее в ответ.

Она придвигается еще ближе, прижимая меня к себе.

— Скажи это, — нежно давлю я.

— Ты тоже мой лучший друг, — смеется она.

~

Нью-Йорк встречает меня как пощечину со снегом. Когда я выхожу из аэропорта, у меня под рукой нет подходящей зимней одежды. Я прилетел прямо из Дубая в Остин, и мой чемодан набит футболками с короткими рукавами. Я прохожу мимо сувенирного киоска на тротуаре и чуть не покупаю дрянную толстовку «Я сердце (люблю) NY», но у них только детские размеры. Я дрожу, когда встаю в очередь за такси, которая продвигается очень медленно, как своего рода недуг, тяжело нависающий над всеми нами. Сегодня воскресный вечер, все только что вернулись из города, и никто не выглядит особо счастливым.

Мимо проносится группа веселых туристов, и они кажутся почти неуместными. Мне хочется поворчать на них себе под нос; вот в каком я настроении. Расставаться с Мэдди было тяжело. Отъезжать от нее в гараже, направляться в аэропорт, возвращать арендованную машину, ожидать в очереди администрации безопасности – все это казалось неправильным.

Странно, как сильно я скучаю по ней. Со мной все должно быть в порядке. Я был с ней несколько часов назад. Если я возьму футболку и понюхаю, я все еще почувствую запах ее шампуня. Я сразу же это делаю, просто потому, что никому нет дела до нью-йоркских тротуаров, и аромат жасмина сводит все мышцы живота.

Пребывание с ней в Остине должно было быть похоже на нажатие кнопки перезагрузки, но так не получилось. Я чувствую себя так же дерьмово, как и перед отъездом из Дубая, – сейчас еще хуже, потому что знаю, что пройдет некоторое время, прежде чем увижу ее снова.

Сколько времени пройдет?

Без понятия.

Я беру в руки телефон.

Время встретиться с судьбой.

Включение

питания занимает секунду. Еще несколько секунд, прежде чем почтовый ящик и текстовые сообщения загрузятся всем тем, что я пропустил.

Коллеги завалили меня сообщениями.

«Чувак, ты уехал?»

«Пол взбешен»

«Ты вернешься в понедельник?»

«Ты где?»

Пол – мой непосредственный руководитель и редактор. Его электронное письмо лежит в моем почтовом ящике непрочитанным. Тема письма зловещая. «Позвони мне немедленно».

Так я и делаю. Пока стою в очереди на холоде, я нажимаю имя Пола на экране.

— Лучше бы у тебя было чертовски хорошее оправдание для того, чтобы уехать с задания пораньше.

Я открываю рот. Мой ответ, который я приготовил по дороге домой на самолете, вертится на кончике языка. Извинения, некоторое пресмыкательство, обещания подыскать дополнительную работу – ничего из этого не выходит. Ничего.

— Эйден? — окликает Пол, раздраженный тем, что я ему не отвечаю.

— Я…

… прошу прощения.

Но я не договариваю.

Все, что могу сейчас сказать, это «ухожу».

— Что, прости?

Я издаю безумный смех, который накапливался внутри меня последние двадцать четыре часа. Черт возьми, это так приятно.

— Да, я ухожу, — снова говорю я, выходя из очереди такси.

— Что ты имеешь в виду под «я ухожу»? — Пол взбешен. — Это что, какая-то шутка? Ты под кайфом?

Я должен быть. Другого объяснения тому, что сейчас делаю, нет.

— Это чертов «Таймс», — продолжает Пол. — Ты не можешь уйти, твою мать.

— Думаю, я уже смог, — смеюсь я вновь.

Когда Пол заговаривает снова, его тон становится менее агрессивным, будто пытается отговорить меня от крайности.

— Ты на быстром пути к успеху, Эйден. Не будь опрометчивым. Приходи в офис завтра утром, и мы поговорим об этом.

— Я возвращаюсь в Техас.

— Ты что?

— Мне пора.

— О чем ты, черт подери, говоришь?

Пол не понимает, и в этом есть смысл, потому что живет ради работы. Он все время в офисе. Я не на сто процентов уверен, что он там не спит. До этого момента я ему завидовал. Черт, мне хотелось быть им. Теперь понимаю, что был неправ.

— Пол, когда ты в последний раз откладывал работу на второй план? — спрашиваю я, пытаясь заставить его понять.

— Никогда. Как ты думаешь, как я стал редактором?

— И ты счастлив?

— Что это значит?

— Ты счастлив? У тебя есть те, о ком ты заботишься?

— Конечно, у меня есть кот.

Я улыбаюсь и качаю головой, катя чемодан обратно в аэропорт.

— Эйден, если ты покинешь Нью-Йорк, если сядешь на самолет обратно в Техас, тебе конец. Твоя карьера закончена. Никаких поблажек. Ничего. Ты понимаешь?

Пол этого не понимает. Он думает, что меня волнует рекомендательное письмо? Его одобрение моей трудовой этики? Кого, блядь, это волнует?